Растущая луна: зверь во мне

Его спутники тоже взяли себе книги и разместились за столом в отдалении друг от друга. Свальд сел напротив Жаге. Сначала он открыл книги и перелистал несколько страниц, но не выдержал.

— Скажите, а вам правда сто двадцать лет? — наклонился он к монаху.

— Нет, — откликнулся Жаге с той же мертвой улыбкой, и Тагир облегченно выдохнул. — Более ста двадцати лет я нахожусь в этом монастыре, — объяснил Жаге. — То есть мне… больше, — и снова уткнулся в книгу.

— А почему тогда не вы монастырем управляете, а какая-то девчонка? — поразился Свальд. — Ей ведь лет двадцать всего.

— Хозяйке двадцать восемь, — поправил Жаге. — Хозяином может быть лишь тот, в ком истинная кровь. Пока нет хозяина — Песчаным монастырем управляет Наставник. Скоро Эвилел выйдет замуж, и я стану Наставником. Пока она не приведет сюда сына или дочь на воспитание, пока ему не исполнится шестнадцать лет… До тех пор я буду управлять монастырем. Если Эль-Элион даст жизни конечно.

— Эвилел выходит замуж? — выпрямился Ялмари. Если он что-то и уяснил, пока находился здесь, так это то, что Удаган согласился помочь им только из-за этой девушки.

— Она помолвлена, — подтвердил Жаге. — На первой неделе убывающей луны, состоится ее свадьба с князем Норсоном. Он должен скоро прибыть сюда, чтобы уточнить дату.

— Н-да, — только и смог произнести Ялмари. — Ладно, работаем. Разговаривать будем в трапезной.

Хозяйка монастыря редко появлялась в трапезной. Ей приносили поднос в кабинет. Только она имела преимущество заниматься тем, что ей нравилось, а не участвовать в труде общины. Даже Наставник не имел таких привилегий. Удаган не мог использовать эйма, как Воробей или Крыс, чтобы найти девушку, но он и так знал, где найдет ее.

Какое-то время он стоял в проеме двери и любовался ею. Эвилел делала вид, что ничего не замечает, но потом подняла взгляд:

— Мне можно хотя бы пообедать в одиночестве?

— Я тебе мешаю?

— Да. От того, как ты смотришь, можно подавиться.

— Я могу пока смотреть в сторону, — Лев демонстративно прислонился спиной к косяку.

— Мне это не подходит. Ты должен уйти. И вообще, ты становишься навязчивым.

— Но ведь тебе нравится моя навязчивость, — обаятельно улыбнулся эйман.

— А это уже дерзость! — девушка выпрямилась, глаза ее гневно блеснули.

— И моя дерзость тебе тоже нравится.

— Нет, ты просто нахал, — она швырнула вилку на стол.

— И наглость моя тоже нравится, — Удаган прошел в комнату, переставил табуретку к столу и сел точно напротив, внимательно глядя на нее. — Ты женщина. Этот монастырь не изменит твоей природы. Женщинам нравится, когда их любят. Когда мужчина проявляет настойчивость. В пределах разумного, конечно.

Видимо, гнев Эвилел был напускным — он иссяк также быстро, как появился. Теперь она изучала его с интересом, как монахи вновь обретенный свиток.

— Хорошо. Давай поговорим откровенно, — предложила она. — Не далее, чем через три недели я выхожу замуж. На следующей неделе приедет мой жених, князь Корд Норсон. Возможно, ты его застанешь.

Удагану следовало отдать должное: он не дрогнул, когда услышал это, хотя и далось ему это нелегко. Почувствовать это можно было только по затянувшейся паузе.

— Ты помолвлена — это, конечно, не шутки, — заговорил он медленно. — Это обязательство и все такое. Но ты еще не замужем, и у меня есть шанс.

— Нет, шанса, Ле, — возразила девушка, но с таким теплом, что сердце эймана заныло. — И никогда не было. Я выйду замуж за князя. Тебе не следовало возвращаться.

— У меня есть шанс. Князь этот, конечно, богат, владеет каким-то там клочком земли — Жен-Геди, если не ошибаюсь. У него есть армия, он красив, наверно, умен, но ты видела его сколько? Два раза в жизни?

— Скоро увижу третий. И это будет больше, чем я видела тебя.

— Нет, не больше. Он не знает тебя. И никогда не узнает. Знаешь, почему? Потому что ему дела нет до того, кто ты. Ему нужна Хозяйка монастыря, женщина с истинной кровью. И была бы ты горбатая или косая, он бы все равно на тебе женился.

Эвилел расхохоталась, хотя в смехе слышалась горечь.

— Вот вся разница, Ле. Он бы все равно на мне женился, а ты бы и в мою сторону не посмотрел, не говоря о том, чтобы так настойчиво меня преследовать. Хорошо, что у меня есть хоть что-то ценное. Истинная кровь, например, — она взяла себя в руки. — Ты меня тоже не знаешь, Ле. Никто меня не знает. И вряд ли узнают. Мужчины любят лишь внешность. Особенно такие, как ты и… Корд.