Разговоры с живым мертвецом

В ночь перед третьим визитом Арсению приснился сон. Он прогуливался с Алёной по весеннему парку. Они были не одни. Двое ребятишек – мальчик и девочка – возводили песочный замок под ветвями яблони; ещё одна девочка – рыжеволосая младшеклассница – кружилась в некоем подобии танца вокруг другой, постарше, а та со смехом наблюдала за плясуньей. За всем этим выводком со скамейки приглядывали взрослые: женщина, переводящая взгляд с одной парочки на другую, и мужчина, держащий на коленях, словно ещё одного ребёнка, тряпичную куклу. Та уставилась немигающим взглядом чёрных пуговиц на попрыгунью и смеющуюся акселератку.

Алёна, в просторном платье в горошек, радостно улыбнулась Арсению, и он, обуреваемый счастьем, которое не требовало слов, но было очевидным для них обоих, рухнул на колени и обнял выпирающий живот возлюбленной. Алёна положила ладони ему на затылок. Тихо смеясь, Кожухов притянул одну из них к лицу, чтобы прильнуть к тёплым и заботливым пальцам.

Он почувствовал, что с пальцами что-то не так: они холодные и неприятные на ощупь. Смутившись, Арсений попытался подняться, цепляясь за платье в горошек, но его место занял белый банный халат. Чувствуя подступающий ужас, он поднял глаза. Вместо чудесной коричневой косы на плечах Алёны покоились распущенные волосы цвета вороньего крыла, а вместо добродушных карих глаз на Кожухова смотрели светло-серые зеркала чёрной души, единственные очаги эмоций на мрачном и бледном лице.

6

Не прошло и пяти секунд с момента, как Лиза захлопнула дверь, в оконное стекло постучали вновь. Но уже не камушками, а костяшками пальцев. После едва закончившегося «спектакля» и усиленной работы с мрамором, крови в теле осталось совсем мало. Перестав поддерживать румянец щёк и влажный блеск губ, Червонная Королева пулей бросилась освобождать стол от посуды, а саму её – перемывать и прятать в выдвижные ящички.

– Иду, иду!

Когда ручка была повёрнута, окно медленно открылось. Из-за ставней показалась костлявая ладонь, такая же ступня осторожно опустилась на пол. Каждое движение визитёра сопровождалось хрустом и щелчками, напоминающими кваканье жаб на болоте. Перед приоткрытым окном возникла высокая костлявая фигура, одетая то ли в саван, то ли в заношенную до дыр ночную рубашку. За спиной у неё висел увесистый свёрток.

– Я не ждала тебя, но… – Лиза жестом пригласила неживую располагаться. Алиса хотела буркнуть что-нибудь в благодарность, но тронутые увяданием связки могли лишь хрипеть.

– Чувствую себя грёбаным Франкенштейном. И выгляжу, небось, не лучше.

– Дальше я сама, – вторая личность взяла тело под свой контроль, – можешь пока повспоминать Смешариков. Или Винкс. Или что ты там смотрела…

Одна из покрытых трупными пятнами рук потянулась к Лизе и коснулась её лица. Сгнившие губы растянулись в улыбке, а глаза засверкали как два чёрных бриллианта.

– Я тоже рада тебя видеть, зайка, – Лиза понежилась под серыми пальцами и послала воздушный поцелуй. Алиса прохрипела что-то, но вампирша, само собой, ничего не разобрала и с сожалением взглянула в глубоко запавшие глаза анорексички. Издав свистящий хрип досады, нежить сняла со спины свёрток и развернула его на столе. Это была спящая девочка лет четырнадцати, перепачканная в земле и в местами порванной школьной форме.

Алиса ждала реакции рыжей красавицы. Сама неживая не любила подростков из-за их жёсткого мяса, но их кровь ощутимо вкуснее, чем у взрослых, и её больше, чем у младенцев, значит, вампирша должна оценить угощение.

Лиза прекрасно понимала, что молодая кровь вкуснее и лучше старой, но для неё питание – это целый ритуал с множеством условностей. Один партнёр отдаёт себя, свою жизненную силу другому; инстинкт берёт верх над осторожностью и деликатностью, лишь опытный хищник может и сам насытиться, и доставить удовольствие жертве. Червонная Королева – опытный хищник и отнюдь не чудовище; она всегда выбирает тех, в кого могла бы влюбиться, и может быть, полюбить. Некоторые привычки не умирают, и питьё крови предсказуемо переходит в имитацию близости, отнюдь не ограничиваясь внешней атрибутикой и физическим контактом. Любовь есть самопожертвование, и добродушная Лиза справедливо даёт что-то взамен, пуская в ход всё своё очарование. А капля крови из не бьющегося без необходимости сердца становится компенсацией за боль и лёгкое касание смерти – партнёрши быстро приходят в себя и с готовностью идут на новые жертвы. На какое-то время Червонная Королева становится их божеством.

А тут ребёнок.

Но огорчать милую сестру тоже не хотелось.

– Она прелесть! – Лиза продемонстрировала навык строить хорошую мину при плохой игре. Это сработало. Алиса уперла ладони в лицо и расплылась в улыбке, с любовью взирая на красавицу-вампиршу. – Спасибо!