Читаем Разговоры с живым мертвецом полностью

Разговоры с живым мертвецом

Себастьян быстро вырыл могилу. Пришлось сжечь ещё немного драгоценного «топлива», но дело есть дело. Может быть, мисс Кримсон будет в хорошем настроении и сцедит ему несколько капель своей крови? Разве это сложно? Тем более что сейчас она должна быть сыта и относительно довольна. Даже если всё, что было сказано стриптизёрше в машине, правда, слуга достаточно хорошо знал повадки своей госпожи – позированием для скульптуры дело, скорее всего, не ограничится. А значит, ему придётся отвезти эту Кристину снова. Живую или мёртвую, тут как повезёт.

«Как кость срастётся», – подумал слуга, откладывая заступ. Тело отправилось на дно ямы.

Мертво ли оно? Хороший вопрос.

Прежде чем забросать яму землёй, Себастьян с размаху всадил лопату в шею погребаемому. Раздался щелчок, из раны хлынула кровь.

«Теперь точно мёртв».

***

Голод не позволяет вдоволь насладиться пищей. Нельзя прочувствовать ни вкус, ни запах, ни консистенцию, если всё сводится лишь к наполнению желудка, чтобы выделившийся сок не разъел его изнутри. Деликатесы следует есть (или пить) по чуть-чуть, смакуя. Заодно неплохо бы развлечь себя приятной беседой. Люди – существа биосоциальные, а значит, им необходимо и питаться, и общаться. Так почему бы не делать это с удовольствием?

По мере того как плоть Светы исчезала в недрах полусгнившей Алисы, тело последней преображалось. С кожи пропали трупные пятна, сама она стала бледно-розового цвета. С шелестом и бульканьем скелет обрастал плотью; со стороны было видно, как волокна ползли под кожей, формируя мышцы, кровеносную систему и сухожилия.

Параллельно с трапезой сестры́-подруги Червонная Королева сначала пила кровь из шеи девочки, затем слизывала её с культей.

(Зачем оставлять рожки да ножки, когда можно не оставлять?)

Когда жажда, вызванная активной социальной и художественной деятельностью накануне, была утолена, вампирша позволила себе предаться неторопливым изыскам, а именно: подставила под струйку, стекавшую из одной из многочисленных ран на теле девочки, хрустальный бокал. Кровь хоть и была неплохой, но у спортсменок куда лучше.

«Чем больше кормят их капустой, тем больше тратят на фастфуд!»

Насытившись, Алиса-Вишенка оторвалась от остатков подкожного сала и обглоданных костей. Теперь она действительно, хоть и ненадолго, выглядела как живой человек. Как модель, завёрнутая в выцветшую простыню, которую какой-то дизайнер пытается пропихнуть как ультрамодный лук10

на один сезон. Или как жительница голодного африканского региона с нетипично белой кожей. Тут уж как посмотреть.

– Не надо было так рисковать, – вздохнула Лиза, с грустью наблюдая за неторопливо наполняющимся бокалом. – Тебя могли заметить, и школьницу будут искать.

– Кто поверит в…

Низкий грубый голос удивил саму Алису. Девушка, конечно, и при жизни была не из писклявых, но сейчас звучала почти как мужчина. Недоумение людоедки заметила Лиза.

– Ты то, что ты ешь, а у девочки явно шалили гормоны, – и рассмеялась звонким смехом. Вишенка не поняла шутку, но решила: раз Лиза веселилась, значит, всё хорошо. Ощущая каждую мимическую мышцу, Алиса улыбнулась. Выглядело это крайне… натянуто.

От такого зрелища Лиза развеселилась ещё сильнее, её смех перешёл в визг. Алиса-Вишенка же, наоборот, обеспокоилась, решив, что такая реакция совсем не похожа на радость. И не придумала ничего лучше, чем лизнуть Лизин нос. Под кожей снова что-то шевелилось; не слишком большой, но, тем не менее, живот Алисы

(свершилось!)

стал плоским, а мышцы рук истончились. Неживая открыла рот, и к рыжей вампирше через весь стол протянулся длинный мускулистый язык. Остановившись вплотную к лицу, он расщепился на несколько лент, которые тут же принялись елозить по щекам, носу, губам и острому подбородку.

– Щекотно! – хихикнула Лиза и, сощурившись, тоже высунула язык.

Вдоволь выразив поддержку и симпатию, Вишенка втянула ворох языков обратно в Алису и расплылась в улыбке. Теперь это выглядело хоть и жутковато, но искренне, а в глазах сияло: «Ну как можно быть такой сладочкой!». Лиза прижала руки к груди и состроила жалобную гримаску:

– Не ешь меня! – и рассмеялась. Алиса-Вишенка тоже рассмеялась и встала из-за стола.

И тут вампирша вскрикнула.

Алиса с угасавшей улыбкой шла к ней и не понимала, почему Лиза вскочила с места и в ужасе попятилась. Костлявая силилась спросить, но поняла, что не может: голосовые связки «перетекли» во что-то иное. Прислушавшись к своему телу, Алиса почувствовала короткие порывы ветра в областях бёдер и коленей, услышала тихие, тошнотворно склизкие звуки и медленно опустила глаза.

Из промежности росла склизкая кожаная трубка длиной с конечность. Она дёргалась из стороны в сторону и будто бы, обладая зачатками разума или собственными инстинктами, тянулась в сторону вжавшейся в угол рыжей девушки. Лиза выставила руки вперёд и изо всех сил старалась не смотреть на извивающийся результат метаморфозы.

«Нет! Господи, нет!»

Алиса схватилась за отросток, стараясь утихомирить его.

«Только тронь её! Вырву с корнем!»