Разящий клинок

Дело и впрямь оказалось серьезное. Более чем! И дело сие – именно «дело» и не одно! – касалось, пожалуй, самого близкого Денису человека, самого любимого. Некая «Половцева Софья, девица происхождения крестьянского» обвинялась в подстрекательстве к бунту против существующей власти, в самом «бунте», в «организации беспорядков», и даже в убийствах! Обвинители – серьезные люди: М. В. Муратов-Бельский – Смоленской губернии помещик, К. С. Семеновский – предводитель дворянства Полоцкого уезда Витебской губернии, Сумароков Павел Иванович, действительный статский советник, бывший губернатор Витебской губернии, М. С. Скуриков, предводитель дворянства Бельского уезда Смоленской губернии, П. С. Лещинский, помещик Вяземского уезда, Р. Котов, мещанин города Вязьмы, В. Рокотов, мещанин города Бельска… еще помещики… еще… помещик, помещик, помещик…

Одна-а-ко! Давыдов присвистнул – народ в большинстве своем при регалиях, при власти, при связях. И все – на бедную девушку? И что же пишут, каковы, так сказать, конкретные обвинения?

Ага… вот…

«В лето 1811 года августа месяца двадцать пятого числа оная девица призывала крестьян г-на Лещинского восстать противу своего барина и бежать, окромя же того лично бросилась ножом в помещичьего сына Савву Петровича, причинив ему тяжкие телесные повреждения… 29 числа июля месяца 1811 года в трактире «У елки» города Бельска, Бельского уезда Смоленской губернии неоднократно поносила государя-императора, называя его «самым первым помещиком»… числа августа месяца с вооруженной группой ворвалась в поместье г-на статского советника Семеновского, выпустив содержавшихся в личном остроге г-на Семеновского крестьян, упомянутый господин был по приказу девицы Половцевой прилюдно выпорот… Выстрелом из пистолета убила наповал жандармского ротмистра Синезубова… Подбила на бунт крестьян деревни Муратовки… кидалась ножом в судебного пристава г-на Муравейкина…»

Одна-ако! Однако и бурная оказалась молодость у «девицы Половцевой Софьи»! Тысяча восемьсот одиннадцатый год… сколько ей тогда было-то? Лет пятнадцать… шестнадцать? Что и говорить – преступница опаснейшая…

Денис Васильевич покачал головой: однако шутки в сторону – дело и в самом деле пахло петлей! Сонечке грозила весьма серьезная опасность, девушку нужно было как-то спасать… если есть еще время…

– Ну, что, господин генерал-майор? Разобрались со своей знакомой? – граф Рошешуар заглянул в кабинет с кривой улыбкой на тонких устах. – Вам стоит приготовиться написать объяснительную. Не мне – русскому императорскому суду, куда и будет препровождена преступница уже в самое ближайшее время.

– С чего вы взяли, что я знаю эту девицу? – вскинув глаза, покусал усы гусар.

– Некий месье написал об этом инкогнито… Тот же самый, что предоставил все эти бумаги. Истинный патриот… сама скромность!

– Да уж, скромняга… – поднявшись на ноги, Давыдов одернул ментик. – Этот, как вы изволили выразиться, патриот – бонапартистский агент, достойный гильотины!

– Даже так? – граф удивленно замотал головой. – Если так, то жаль, что его не задержали. Впрочем, отдам распоряжения… Однако дело не в нем, а в показаниях. Вы сами читали – это все самые уважаемые люди империи. Если они опознают девицу… Смертная казнь ей обеспечена. А вам… вам придется оправдываться, господин генерал-майор.

– Оправдываться? – вскипел Денис. – Позвольте спросить – в чем?

Рошешуар замахал руками:

– Ну, полноте, полноте. Будет! Вы не передо мной… перед судом… Уж там смотрите сами. Может, арестованная девица вовсе не та! Всякое ведь бывает. Вот суд и разберется…

Суд разберется… да уж… Ах, Софья, Софья! И как же ты так подставилась-то? А Северский-то – вот же гад! Все предусмотрел, все подготовил. Что же он, все время все эти документы с собой возил? Ну да, ну да, почему бы и нет? Дорожный сундук, саквояжи – вещей у непризнанного поэта скопилось немало. Сколько всяких тетрадок, писчих принадлежностей, книг…

* * *

Денис конечно же опоздал. Когда он вернулся в свою квартиру на бульваре Монпарнас, Сонечку уже увезли. Вернее, она сама уехала, как пояснил юный подпоручик Розонтов.

– Пришли трое местных из военной жандармерии. Просили госпожу Софью дать кое-какие показания… Она с ними и уехала. В черной такой карете. Улыбалась и сказала, что скоро вернется.

Вернется, ага… жди…

Значит, военная жандармерия…

Дэн встрепенулся. Опускать руки он вовсе не собирался, нужно было как можно скорее узнать, куда увезли Софью, где именно ее будут держать. Узнать и… Дальше, как говорится, возможны варианты.

Узнать… Задача не такая простая. Военная жандармерия имела в Париже и пригородах множество адресов, где могли бы содержаться арестованные. Да хоть та же тюрьма Консьержери, две угрюмые башни на острове Сите, где еще не так давно томилась в ожидании казни королева Мария-Антуанетта. А может быть – Сен-Дени. Или Венсанский замок. А еще – Бельвилль, Ла Вилетт… да множество! Гадай – не угадаешь.

Денис подкрутил усы и неожиданно улыбнулся: а что гадать-то? Взять да спросить. Вот у того же графа Рошешуара и спросить! Жаль, сразу не догадался… дурак.