Разлюбил – будешь наказан!

– Крошка, ты что, меня не ждала? – нависает рабовладелец.

Да вот оно, ваше мороженое! С коньяком! С шоколадом! Десять лет я приношу его вам на блюдечке! Десять лет я пою вам дифирамбы! Ищу носки! Делаю массаж! Неужели нельзя оставить меня в покое на полчаса? Раз в жизни!

Посмотрите – мой кот все читает! Никогда по моим файлам не лазил, а теперь читает и дразнится.

– В Москву, в Москву! Минету мне, минету!

– Ну, пожалуйста, не обижайся…

Он облизнулся от сладкого, встал и направился к бутылке с коньяком. А я смотрю, как мои дети кормят Максика мороженым, и чувствую, что Антон сейчас думает обо мне.

Да! Ко мне идут электромагнитные волны, а может, и сверхчастотные колебания… Вот они проходят сквозь тело, и у меня начинается оптимизация всех психофизических процессов. Жаль, я физику не учила, да и биологию тоже не учила, и химию тоже кое-как, а то сейчас бы выяснила, в чем дело. Но я неграмотная, поэтому называю все просто – чудеса!

Ничего не брехня! Идут волны, я вам говорю. И еще какие! Прямо на глазах я начинаю меняться, сама замечаю, проходя мимо зеркала. Я превращаюсь в игривую нежную сволочь. Сейчас я готова на преступление, непредумышленное пока.

Мой взволнованный муж разглядывает меня, как будто раньше не видел.

– Как ты изменилась! Я живу с тобой десять лет, но мне кажется, что я еще тебя не знаю.

– Не знаешь, – говорю, – ты меня совсем не знаешь.

И вдруг мне стало плохо. Я поняла, что сейчас разрыдаюсь, а почему, из-за чего, сама не могла понять. Я убежала в спальню, бухнулась лицом в подушки и закатилась:

– На Соловки! Пора меня на Соловки!

– Успокойся, мышь моя, – муж обнял меня. – Мы устали. Мы с тобой как два стаканчика, у нас воды на донышке осталось. Поспи. Я тебя понимаю. Ты рано вышла замуж. Связалась со мной – и сразу ребенок. Поспи.

Я не хочу спать, я не хочу реветь. Мне нужно выплеснуть со слезами все, что я не могу сказать. Тигр ждет, тигр терпит мои слезы, он знает мою манеру исполнения трагических ролей. Он чувствует: когда в рыданиях наступила пауза, нужно сменить интонацию.

– А каково мне?! – Он откинулся на спину. – Каково мне – сидеть и смотреть на все на это?! Теперь я понимаю, почему мужики вешаются. Ты что, его любишь? – Он на меня надавил. – А?!

– Нет, – я ответила быстро, – если бы я его любила, я бы еще тогда, хотя бы что-то… Пусть бы потом все равно… Но я ничего не сделала… Ни шагу.

– Ладно, крошка, – вздыхает мой муж, – мне пофигу, о ком ты тут мечтаешь. Главное, чтоб детей от меня рожала.

– Не мечтаю я ни о чем!

– Успокойся, успокойся. Хочешь, съезди куда-нибудь с подружками? Проветрись. Хочешь, в Сочи? А хочешь, в Турцию?

– Года три лесоповала – и все будет в норме. – Я пытаюсь шутить, но слезы мешают, сами текут и текут, не кончаются.

38. Всего пару часиков

С утра пораньше Максику приспичило. Он пришел меня будить, подушку обслюнявил, одеяло стянул. А я счастливая, счастливая – первый раз за десять лет сплю как ребенок. И крутятся надо мной такие сладкие-сладкие сны, из серии «Антон Дмитровский представляет». Смотрю, и никакая совесть меня не беспокоит. Да, я валяюсь в кровати, когда все уже на посту. Ну и что!

Максик вытащил меня из постели. Открываю ему дверь, а спать уже не могу – во мне гуляют эндорфины.

Макс лениво спускается с лестницы, прыгает на тяжелые мощные лапы, подбрасывает свой пушистый толстый зад и улыбается. И я улыбаюсь, выхожу с коляской на травку и даже не думаю, на каком я сейчас уровне. Швыряю Максу мяч, а в голове у меня скачет: «Все-таки не забыл…»

Я хотела свернуть в свою беседку под виноград, но там оказалось занято, кладовщица трепалась с Олей.

– … Послушай тетю, трандалина! – долетело до меня. – Иди работай! А то же ж он тебя уволит!

Я сбавила скорость и остановилась в розовых кустах. Стою – шпионю, лишь бы меня никто не спугнул.

Оля закурила тонкую сигаретку. Ах, как мне сейчас хочется сигареточку. Нет, не буду стрелять у этой сучки.

– Чи ревешь? – спросила ее кладовщица. – Чеж глаза красные?

– Да… – она махнула рукой. – Опять документы не так оформила. Как мне все это уже надоело! А моя сестра, между прочим, двоюродная во Франции сейчас. Мы с ней вместе в модельной школе начинали, а какая разная судьба! Я замуж вышла, как дура, а она уехала. Да, конечно, с помощью мужчины, конечно, через постель. Но она теперь в Париже, а я тут… с колхозниками.

Вот! Наша звезда хочет в Париж, а вы говорите, я устроила бурю в стакане. Нет, я сразу поняла – плевала наша Оля на 1С-бухгалтерию, у этой медсестры другие амбиции. Только мне теперь на все на это наплевать. Теперь я тоже звезда, и еще какая. Потому что Антон меня помнит. А если помнит – значит, любил. А если женщину любили, хотя бы раз в жизни, пусть давно и недолго – все, она спасена, она сможет вылезти из любого деппера.