Разлом

– Нет, – отрезала Аин холодно и резко, – ты не понимаешь. Если ему станет хуже, никто, кроме меня, его не вытащит. А я не собираюсь рисковать его жизнью.

– Но на кону жизнь всего мира! – в голосе Фреи слышалось то ли негодование, то ли отчаяние, но Аин не стала в этом разбираться.

Она поднялась с травы и ушла, бросив на прощание лишь:

– А мне не нужен мир без Анса.

Сейчас, прокручивая в голове этот разговор, она понимала, что вела себя слишком резко, говорила слишком эгоистичные вещи. Бессонница и усталость делали ее колючей и нервной, но даже когда эмоции уже схлынули, она бы не отказалась от своих слов.

«Плевать на других – делай все лишь для себя и брата» – эта мысль, с которой она прожила детство, слишком уж укоренилась в сознании.

Дверь скрипнула совсем тихонько, но Аин вздрогнула. То, что она даже не почувствовала чьего-то приближения, казалось ей противоестественным.

– Вечер добрый, – приветствовала Аин вошедшую.

Ею оказалась Уртика, пришедшая для очередного бесполезного осмотра или, может быть, чтобы дать лекарства, которые опять не помогут, или… Аин вовремя поняла, что начинает злиться на пустом месте, и оборвала цепочку мыслей.

– Утро, – поправила ее Уртика, откидывая темную прядь, упавшую на глаза, – хотя из-за тумана разница невелика.

Глаза у Уртики были темно-зеленые, глубокие, только шедшая у самого края светло-зеленая полоса делала радужку похожей на тонкую пластинку малахита. Взгляд у нее был цепкий. Аин всегда казалось, что, смотря на кого-то, Уртика уже прикидывает возможные диагнозы и план лечения.

– Но погода не так уж ужасна и даже пригодна для прогулок, – продолжила Уртика, и Аин поняла, что это не просто абстрактное замечание, а руководство к действию.

– Не люблю сырость, – пожала она плечами и заметила, как глаза Уртики запылали строже.

– А я не люблю, когда мне мешают делать мою работу. – Дипломатичность никогда не была ее коньком, так что Аин особо и не удивилась и уж тем более не оскорбилась. – К тому же, если так и продолжишь безвылазно сидеть здесь без сна, то и сама заработаешь выгорание. Вы связаны, – Уртика коротко кивнула на Анса. – И чем хуже ты себя чувствуешь, тем тяжелее ему выкарабкаться. А ты уже похожа на моркетскую тень.

«Сказал человек, который выглядит так, словно не спал последние пару десятилетий», – мысленно съязвила Аин, хотя и сама понимала, что Уртика права. Поэтому вслух она сказала не это, а нечто совсем другое:

– У вас в замке сильные колебания энергии, да и вообще как-то… – высказала Аин ту мысль, которая терзала ее чуть ли не с самого попадания сюда, но осеклась.

– Договаривай, – вздохнула Уртика, наконец садясь на стул рядом с кроватью Анса.

– Аура нездоровая, столько негативных эмоций в воздухе летает. Непонятно, как здесь все до сих пор своей желчью не захлебнулись. – Она брезгливо дернула плечом.

– Вот и на тебя уже действовать начало, – кивнула Уртика каким-то своим мыслям, словно бы подтверждая поставленный диагноз. – И не ругайся тут, прогуляйся лучше, желательно за пределами замка, конечно. Поешь, поспи хотя бы часов семь, и пройдет.

Видимо, «пройти» должны были спонтанные вспышки злости, которые с Аин в последнее время случались все чаще и чаще. Но она же совсем не об этом хотела поговорить!

Уртика уже отвернулась от Аин и занялась Ансом, точнее, лечебным заклятием, которое развеялось почти полностью и требовало немедленного обновления. Руки лекаря уверенными точными движениями выводили сложные знаки, а губы почти беззвучно шевелились, произнося заклинание, яркая полоска, очерчивающая контур радужки, светилась еще сильнее.

Между двумя заклятиями Аин хотела вклиниться, чтобы продолжить прерванный разговор, но Уртика ее опередила:

– Да, я знаю, что с энергией в замке что-то не так. Года четыре уже, наверно, но сделать с этим никто ничего не смог и выяснить причину тоже, – Уртика говорила, а пальцы ее продолжали вычерчивать контуры магических формул, ярко вспыхивавших зеленым и тут же гасших. – Хотя, по правде, не очень-то и старались. Здесь большинство не утруждает себя тем, чтобы научиться магии, они и не замечают. Или делают вид, что не замечают.

– Тогда почему вы не ушли? Вас бы приняли в Сторграде… – Аин слишком поздно себя оборвала. Знала ведь, что в Сторград Уртика точно не переедет, уже не первый раз они вели подобный разговор. Так что продолжила Аин несколько поникшим тоном: – Или если не хотите туда, есть же множество других мест.

– Про Сторград я говорила. Даже не упрашивай. Ни ради себя, ни ради Фреи – нет. – Уртика взмахом руки завершила одно заклятье и, что-то тихо шепнув, начала новое, от которого воздух легонько завибрировал. – Не хочу быть призраком ее прошлого. Да и к Великому Лорду я симпатий не питаю. Вдруг однажды, леча бессонницу, возьму и случайно капну пять капель сока сопорнума вместо двух, мало ли, рука дернется.

Про то, как коварен сопорнум, Аин прекрасно знала. Одна капля – для успокоения нервов, две капли – мгновенный глубокий сон, пять капель – и сон твой становится вечным.