Разлом

Додумать эту мысль ей не дали. Стайка девушек уволокла ее в комнату, умыла, переодела и заплела волосы. Аин была этим настолько шокирована, что впала в состояние ступора и покорно сносила все, что с ней вытворяли. Тогда для нее было дикостью, что кто-то может помогать тебе приводить себя в порядок. Сейчас, честно говоря, тоже.

Со странным парнем они встретились только где-то через полчаса. Он тоже был причесан, вымыт и переодет в чистую, целую и явно дорогую одежду. Спросив, не хочет ли она есть, он, не дождавшись ответа, поволок ее в сторону кухни. Именно кухни, а не обеденного зала. Так что Аин вновь осталось лишь теряться в догадках о его положении в замке. Спросить она стеснялась. Она толком не понимала, зачем он ждал ее и вообще решил уделить ей столько внимания, но спрашивать не стала. Снова постеснялась и побоялась, что ее могут счесть бестактной и бросить. А в компании его ей даже нравилось.

По дороге он рассказал, что делал в саду: увидел, что сорняки оплели какое-то растение, подумал, что Уртика расстроится, и вырвал их. Кто такая Уртика и почему она должна была расстроиться, он не объяснил. Зато наконец удосужился представиться. Оказалось, что его зовут Райн. Он назвал просто имя, без каких-либо титулов и даже без фамилии, так что Аин так и не смогла определиться, как ей следует себя с ним вести.

До кухни путь оказался дольше, но Аин этого не заметила. Она все же набралась храбрости и спросила, кто такая эта озерная дева, и Райн рассказал ей красивую легенду об основании Рейнгарда. Она тогда еще сказала, что его имя созвучно с именем озерной девы и названием города.

– Ну да, – ответил Райн, будто это было чем-то само собой разумеющимся, – оба этих имени означают «дождь», просто на разных наречиях. А Рейнгард, наверное, можно перевести, как «город дождей».

– Получается так, будто бы это твой город, – улыбнулась Аин.

– Получается, – отрешенно повторил Райн, открывая дверь кухни.

Аин до сих пор помнит, как там пахло – огнем, свежим хлебом, жарящимся мясом и щекочущими нос специями. И воздух был теплый и тяжелый от всех этих запахов. Она тогда подумала: «Зачем им эти обеденные залы, когда есть такие вот кухни?»

На кухне их встретили примерно так же, как и в комнате служанок: взволнованно, радостно, но с нотками легкого полунасмешливого осуждения. Полноватая сердобольная повариха все суетилась вокруг них, причитая, что Райн, к которому она обращалась на «вы», совершенно неправильно питается, а Аин такая худенькая, голодом ее, что ли, морят в Сторграде этом. Она хотела бы возразить, что в Сторграде ее голодом не морили, но говорить с набитым ртом было неприлично, а держать рот не набитым – выше ее сил.

– Вы уж не серчайте на нашего господина, если он вас с приема утащил, – в очередной раз извинилась повариха перед Аин, а потом продолжила, обращаясь уже к Райну: – Я, конечно, понимаю, что на этих приемах по-людски и не поешь, а организм молодой требует, но не пристало будущему Лорду…

Что там будущему Лорду не пристало, Аин уже не услышала, ведь от удивления чуть не подавилась только что откушенным куском утки. Или курицы. Она тогда в этом не слишком разбиралась.

Вот так она наследников правящих династий точно не представляла. Хотя Фриг тоже была той еще… Леди, но Аин-то думала, что такая только Фриг. Может, в этой стране все будущие правители со странностями? Может, их особое положение разрешает хотя бы им не оглядываться постоянно на эти проклятые правила?

Как оказалось, нет, но это Аин узнала уже гораздо позже. А после кухни ее потащили не в праздничный зал, к колким и неуютным взглядам, а обратно в сад, только в другую его часть. Это был «сад Уртики», как сказал сам Райн. Он попросил ее быть осторожной, чтобы ничего тут случайно не затоптать.

Он водил ее по узким, посыпанным мелкими камушками дорожкам и рассказывал о растениях, которые им попадались. Почти все они были либо лекарственными, либо ядовитыми, и Аин тогда казалось, что Райн знает о них абсолютно все. Ей нравилось просто ходить за ним и слушать, иногда даже осмеливаться на вопросы, а Райну, наверное, нравилось, что кто-то слушает его так внимательно.

А вечером им попало. Потому что их потеряли, да и вообще нехорошо уходить вот так, не по правилам, не по этикету и что-то там еще. Аин тогда было все равно, слишком теплые воспоминания оставил о себе прошедший день.

Даже сейчас щемило сердце, но Аин усилием воли прервала это чувство. Жаль, что она не могла вырвать эти воспоминания из себя, словно сорняк. Жить стало бы намного легче.