Разлом

Фрея сильно вздрогнула, выпрямившись в кресле одним резким движением. Повинуясь рефлексу, она бы вскочила, схватилась за меч и даже достала бы его из ножен, встав в одну из боевых позиций, но вовремя поняла, что нечто, так испугавшее ее, – всего лишь сон. Еще она поняла, что уснула в кресле прямо в комнате Дея и что меч действительно был под рукой. И зачем она его сюда принесла? А главное – когда успела?

Тяжело вздохнув, Фрея все же встала и подошла к окну, раздвинула увесистые шторы. Уртика сказала, что Дею полезно солнце, поэтому его и поселили в этой башне как в самом солнечном месте замка. Но смысл? За окнами такой туман, что и не понять, день сейчас или вечер. Даже земли не видно, словно башня, в которой они находились, висела в воздухе. Или медленно проваливалась в моркетский туман.

Фрея резко отвернулась от окна, отгоняя неприятные мысли. Это все сон. Мерзкий, тревожный сон. Кошмар, в котором она бежала по улицам серого, похожего на лабиринт города и искала кого-то. Кого? Она не знала. Но знала другое – что-то безликое, бесконечное и могущественное шло за ней по пятам. Как только она сворачивала, невидимое нечто поглощало оставленную позади улицу. И так каждый раз. С каждым поворотом город становился все меньше или, наоборот, расширялся все сильнее – Фрее казалось, что одновременно происходит и то, и другое. А еще ей казалось, что она никогда не найдет того, кого ищет, и будет вечно блуждать по бесконечному городу-лабиринту, играя в догонялки с тем, у чего нет ни лица, ни имени. Но она ошиблась.

У того, кого она искала, тоже не было ни лица, ни имени. Зато у него был свет, и весь он был светом. Но стоило только Фрее приблизиться, дотронуться до него…

Она сморщилась от фантомной боли и потерла руку, по которой, судя по ощущениям из сна, должен был расползтись огромный ожог. И взбрело же ей из сна искать что-то столь опасное? Хотя, может, это был единственный способ спастись от тьмы? Сгореть?

Боль во сне была такой яркой, что заставила ее проснуться, вскочив с кресла. К счастью, это чувство быстро исчезло, но осталось другое. Чувство, будто что-то незримое стоит за твоей спиной.

Роскатт то ли тихонько тявкнул, то ли фыркнул, но это вывело Фрею из размышлений. Это и ощущение его взгляда. Только что он спокойно спал, свернувшись на груди у Дея, но теперь поднял острую мордочку и посмотрел на Фрею заспанным, но внимательным взглядом. Словно бы чувствовал, о чем она думает.

Осторожно присев на край широкой кровати, Фрея протянула руку и почесала роскатта за ухом. Он в ответ потерся о ее руку головой и издал тихий звук, очень похожий на мурчание.

Интонация голоса вынудила Фрею снова вздрогнуть и, затаив дыхание, уставиться на Дея. Он что-то неразборчиво пробормотал во сне и снова замолк. Но раньше такого не было. Или она просто не слышала? Это хорошо или плохо? Может, ей вообще просто показалось?

Веки Дея дрогнули, и Фрее даже показалось, что он вот-вот откроет глаза. Она несколько минут просидела, сверля его взглядом, но ничего так и не произошло. Издав разочарованный вздох, Фрея повалилась на кровать. Она была настолько большой, что между ними с Деем оставалось расстояние как минимум вытянутой руки, но Фрея все равно удивилась, что не испытывает и капли смущения. Если сначала Дей казался ей подозрительным чужаком, то теперь она правда к нему привыкла.

Губы Дея вновь шевельнулись, на этот раз беззвучно. Но он явно что-то говорил, болезненно хмуря брови. Фрея даже попыталась прочесть по губам, но не вышло. Может, он говорил на своем родном языке? А какой у него родной язык? Откуда он вообще родом? Что, если где-то там его все-таки ждет семья? Что, если из-за них он никогда с ней не увидится? Дей как-то сказал, что они не ладили, но так и не сказал почему. Может, он опять все преувеличил?

Почему-то только сейчас Фрею начали волновать эти вопросы. Точнее, волновать ее начало то, что она не знает на них ответов. Дей ведь бесконечно о чем-то треплется. Неужели он ни разу об этом не рассказывал? Задумавшись, Фрея поняла, что он вообще почти ничего о себе не рассказывал. Это казалось странным. Но думать сейчас стоило явно не об этом.

Придвинувшись чуть ближе и приподнявшись на локте одной руки, другой Фрея потрогала лоб Дея. Не горячий. Значит, точно не бред. Наверное, тогда и волноваться нечего. Хотя, судя по выражению лица, ничего приятного Дею не снилось. А может, просто раны болели.

Фрея внутренне содрогнулась от одного лишь воспоминания о том, как выглядели раны Дея, когда Уртика только начинала его лечить. Глубокие, рваные. Кровь из них текла темная, почти черная, и даже кожа вокруг почернела, будто обуглилась. Не раны, а два разлома прямо в теле. Фрея уже видела подобные, но меньше, и знала, как болезненно их лечение, особенно первое время. А тут их еще и две.