Разлом

– Мир, в котором никто не болеет и не умирает, – почти прошептала Мора, поэтому, чтобы услышать ее голос, Айвору и Витар пришлось замолчать.

Выслушав пожелания, Айвор улыбнулся. Он знал о своих друзьях все, что только мог знать. И понимал, почему они желают именно этого. Сколько Айвор себя помнил, у них всегда было военное время. В школе говорили, что на них напали. Когда Айвор спрашивал об этом у мамы, она отвечала, что в ее время в школе говорили, что напали они, но чтобы защититься. Еще раньше, может, говорили что-то другое. Война давно превратилась в обыденность, подчинила себе все, уничтожила семью каждого из друзей Айвора почти полностью.

Айвор знал, что он живет гораздо лучше. Ведь его отец был главой научной группы, занимающейся разработкой Нумерованной планеты. Мать же – главой отдела, обеспечивающего поддержку и безопасность ЦС16, а значит, осуществляла управление всем городом. Правда, сейчас ей приходилось совмещать это с присмотром за Фрит, ведь младшей было всего три года. В этом большом мертвом городе их семья – одна из самых зажиточных. И каждый раз, глядя на своих друзей, Айвор чувствовал странное, непонятное ему чувство вины. Ему всегда хотелось за что-то извиниться, но он никак не мог понять за что.

– Хорошо! – Айвор резко хлопнул в ладоши, и в стенах колодца этот звук отозвался громом. – Великий я услышал вас, – самодовольно заявил он и, ударив себя кулаком в грудь, продолжил: – Когда я вырасту и тоже буду принимать участие в создании Нумерованной планеты, я сделаю так, чтобы все ваши желания стали явью. Клянусь вам!

Стояла теплая летняя ночь. Легкое дуновение колыхало ярко-рыжие волосы, распрямляло складки одежды. В такие моменты казалось, что даже злой ветер за весь день устает бесноваться и утихает, полусонно гоняя по небу пыльные тучи. В такие моменты Айвор был почти счастлив, у него почти получалось забыть о разрухе и хаосе, почти получалось увидеть далекие звезды. В такие моменты…

– Почему ты лежишь на крыше?

…он никогда не мог остаться один. Топот босых ног по не успевшим еще остыть плиткам крыши. Фрит села совсем рядом с ним, обхватила маленькими руками тонкие ноги, подтягивая их к груди. Пижама на спине надулась парусом. Длинные волосы развевались медными проволочками. Синие глаза наивно и открыто смотрели в его красно-золотые. Айвор глубоко вдохнул, ответив на выдохе:

– А почему ты не спишь?

Фрит недовольно поджала губы, сощурила глаза и сморщила нос. Айвор не удержался от улыбки. Она всегда так делала, когда была недовольна.

– Так нечестно, я первая спросила, – запротестовала Фрит, – ты жульничаешь!

Айвор не стал допытываться, в чем же заключается его «жульничество». С этой девятилеткой спорить вообще было бессмысленно. Видимо, семейная черта.

– Я смотрю на звезды, – коротко ответил Айвор, вглядываясь в затянутый смогом небосвод.

– Айв, ты врешь? Нет там звезд.

– Конечно нет, ты же их распугала, – пожал плечами Айвор, плитка, на которой он лежал, начала медленно остывать, и спиной ощущался холод.

– Айв, ну покажи, покажи звезды. – Глаза Фрит горели энтузиазмом поярче любых звезд.

Айвор снова не сдержал улыбки. Сощурив глаза, он поднял руку.

– Смотри внимательно, вряд ли надолго получится. – От груди до кончиков пальцев заструилась энергия.

Фрит быстро кивнула и легла рядом с ним, поднимая на пыльное небо глаза. Они все еще искрились нетерпением, блестели в ожидании чудес. Айвор должен эти чудеса совершить.

Резкий порыв магического ветра устремился вверх. Разогнать плотный смог над городом – это многого стоит. Пожалуй, слишком мощное заклинание для шестнадцатилетнего парня, но разве он может отказать сестре?

Тучи и смог расступились словно занавес, открывая сцену. Чистый темно-синий кусочек неба ярко сверкал среди серых пылевых облаков. Белым неживым светом блеснула Нумерованная планета, так блестит металл военных крейсеров, когда они проносятся мимо тебя под палящим солнцем. Звезды сияли совсем иначе, их свет был теплым, острым и чистым, почти колючим, но все равно приятным, загадочно-манящим. За пеленой тумана, под плотной скорлупой смога, их там сотни. Как в небесных атласах, как в голографических проекциях, только по-настоящему.

Фрит что-то восторженно воскликнула, но Айвор не понял слов. Небо у него перед глазами поплыло неровными туманными волнами, закачалось, а рука задрожала, не в силах больше сдерживать пылевые тучи. Словно снежная лавина они завалили маленький проблеск неба. Рука Айвора безвольно опустилась на пол.

– Я, кажется, буду спать здесь, – еле ворочая языком, сказал он, пока усталость свинцовой тяжестью разливалась по венам.

– Не надо было так утомляться. – Глаза Фрит взволнованно расширились. – Я же думала, тебе несложно, я же…

– Мне несложно, просто теперь слишком лень спускаться, – соврал Айвор, хотя, конечно, на самом деле предпочел бы спать в своей кровати, а не на быстро остывающей плитке. Но сейчас он не то что спуститься – руки не мог поднять.

– Врешь, да? – Фрит внимательно посмотрела ему в лицо.

– Ну разве что совсем немножко.