Разорванные цепи

— Отстань от меня, — сказала Эсмира раздраженно, прижав руки к ушам и выронив нож. Она терпеть не могла слушать ругань своей матери, потому что это заставляло ее страшно нервничать. Вот и сейчас Эсмира не заметила, как перешла «на ты» и утратила малейшее приличие в обращении к матери. Оставив Садагет одну, Эсмира ушла в гостиную и заперлась там.

Это разгневало Садагет еще больше. Она подошла к двери и ударила ее с криком:

— Открой дверь, шлюшка! Не смей запирать двери в моем доме! Если бы не я, ты была бы на улице со своими детьми!

Эсмира открыла дверь, но Садагет тут же вытолкнула ее. Дочь подобрала сигарету со стола и попыталась ее закурить, но руки ее тряслись, поэтому попытки не увенчались успехом.

— Мама, уже полночь. Вы перебудите всех соседей.

Садагет снова проигнорировала ее слова и продолжала:

— Ты считаешь, что недостаточно опозорила своих детей? Мне жалко не тебя, мне их жалко! Ты знаешь, что люди зовут их приблудами и запрещают своим детям дружить с ними? Еще их называют безотцовщиной и отродьем. Сколько еще эти дети могут вынести?

Эсмира продолжала спокойно слушать Садагет, но ее головная боль нарастала, и она схватилась за голову, кусая свои губы.

— Я перессорилась с соседями, потому что они обижали твоих детей. Из-за тебя я прекратила общаться с друзьями, превратив их во врагов. А знаешь, почему? Потому что они плохо говорили о тебе за твоей спиной!

Эсмира терла руками голову, чувствуя отчаяние:

— Мама, пожалуйста, вернитесь в свою спальню, или я уйду.

— Уходи! И не смей возвращаться сюда пьяной и блевать на мой пол! Если соседи увидят тебя в таком состоянии, как ты думаешь, что они будут про тебя говорить? — заорала Садагет.

Не сказав ни слова, Эсмира встала и вышла из квартиры, оставив Садагет за спиной. Женщина чувствовала себя глубоко несчастной. «Почему она так ненавидит меня? Она никогда не поддерживала меня. Другие родители хвалят своих детей, а она всегда принижала меня».

Обезумевшая от алкоголя, Эсмира шла к автобусной остановке, по пути пытаясь поймать такси. Такси остановилось, и она отправилась в свою квартиру, которая находилась неподалеку от станции метро «Нефтчиляр».

Садагет всегда находила повод, чтобы поспорить с Эсмирой и заставить ее почувствовать себя виноватой. Та, в свою очередь, будучи спокойной по характеру, никогда не вступала в перепалку с ней и не показывала свои чувства, накапливая боль внутри своей души. Ошибки Эсмиры оказали влияние не только на жизнь Садагет, но и на жизнь ее собственных детей. Садагет стыдилась своей дочери. Если она давала совет другим людям, они обычно отвечали: «Ты лучше своей дочери давай советы!» Те, кого Садагет считала друзьями, на самом деле, смеялись за ее спиной. Большинство ее знакомых по работе переехали в тот же многоквартирный дом, что и она. Они знали всю историю фальшивого замужества Эсмиры и Самеда, а также историю рождения их внебрачных детей. Поселившись по соседству, эти знакомые тут же распустили по округе сплетни о ней и о ее дочери. Садагет было непонятно, почему люди не хотят заниматься собственными проблемами и держать язык за зубами.

Сильвана как-то подслушала злые пустословные сплетни пожилых женщин, которые говорили об отсутствии отца в ее жизни. И тогда она впервые осознала, как плохо быть незаконнорожденной. Люди продолжали задавать Сильване вопросы, желая знать, кто ее отец. В действительности, она очень смущалась тем, что у нее нет отца. Поэтому как-то раз, когда электрик пришел чинить проводку, она рассказала соседям, что именно он и был ее отцом. В другой раз, когда Эсмира приехала в частном такси, Сильвана сказала друзьям, что водитель такси — это ее отец. Когда девочка видела, что ее друзья ходили повсюду со своими отцами, тетями и дядями, она приходила в отчаяние. «У всех есть двое родителей, двоюродные братья и сестры, тети и дяди. У меня же нет никого! Если бы мой отец вернулся, я бы нашла всех своих родственников», — думала она, печально глядя на этих счастливцев.