Разорванные цепи

Работая, Сильвана поступила в университет Самсона, чтобы получить степень бакалавра. Она платила за обучение своей зарплатой. Каждую субботу Сильвана посещала занятия, а Марк оставался с детьми. Ей было очень тяжело учиться, работать и следить за домом и детьми. Она была истощена и не высыпалась. Как-то субботним утром Сильвана решила пропустить занятия. Она приготовила завтрак для детей, проследила, чтобы они приняли душ. Потом поиграла с ними в саду до обеда. Они играли в футбол, бегали и прыгали, а потом их нужно было отвезти на занятия по карате. После обеда Сильвана заставила Питера, Айгюн и Давида переодеться, а Мари разрешила остаться в той же юбке.

Тем временем Марк проводил время с друзьями в пабе, а в три часа дня он приехал домой, чтобы отвезти детей на занятия. Когда он прибыл, Сильвана гладила в гостиной. Гладильная доска перекрывала путь к лестнице на второй этаж. В руках у Марка были канистры с водой, а Сильвана оказалась у него на пути, чем немало его прогневала.

— Идиотка! Убирайся с дороги! Вечно все делаешь не вовремя! — заорал он. Сильвана даже не думала ему отвечать, но доску все-таки убрала и прекратила гладить. Ее больно ранили его слова и тот факт, что ему невозможно угодить. Что бы она ни делала, было плохо для него. Даже когда она мыла пол, он всегда жаловался, что она делает это в неподходящее время.

Когда Марк отнес воду наверх, он вернулся и спросил Сильвану:

— Ты собрала детей на занятия?

— Да.

Марк посмотрел на Мари и нахмурился:

— Тебе мама дала другую одежку, чтобы переодеться? — спросил он Мари, но та не ответила. Вместо нее ответила Сильвана:

— Я только поменяла ей блузку, а юбку оставила прежнюю.

— Сука! Гребаная овца! Вместо того, что торчать у компьютера, убедись, что дети готовы ехать на занятия! — вопил Марк.

— Я не торчала перед компьютером. Пока ты пил, я играла с детьми на улице, убиралась в доме и гладила. Я не поменяла ей юбку, потому что в этом нет никакой необходимости.

— Твоя мать не знает, как нужно одеваться. Там, откуда она приехала, их не учили, как одеваться подобающим образом, — сурово выговаривал Марк, глядя на Мари.

Не зная, что сказать в ответ, девочка молчала. Услышав эти слова, Сильвана спросила:

— Почему ты всегда порочишь меня перед детьми? Просто оставь меня в покое.

— Пошла ты на хрен! — сказал Марк. Разгневанный он удалился.

На глазах Сильваны навернулись слезы, но она пыталась не показывать эмоции перед детьми. Ее настолько распирало от возмущения, что хотелось кричать. «Убирайся из моей гребаной жизни!» Она научилась сквернословить от своего мужа, и ей бы очень хотелось, чтобы он испытал то же, что она испытывала, когда он употреблял эти слова по отношению к ней. Но, дабы не гневить бога и не развращать своих детей, она держала рот закрытым.

Со слезами на глазах тихим голосом Мари сказала:

— Мама, почему папочка так груб с нами? Он нас не любит и всегда ругает на людях. Мне стыдно иметь такого отца. Мы можем переехать из его дома в другой, отдельный дом? Я не люблю его. Он позвал меня в спальню и ударил меня там без причины. А когда я хотела уйти, он снова меня позвал и снова ударил. Я ведь ничего плохого не сделала. Почему он меня ударил? — говоря это, Мари постепенно повышала голос, под конец она начала нервно дрожать. — Он всегда придирается ко мне и обращается со мной, как с чужой.

Видя, как сильно Мари рассердилась, Сильвана обняла дочку.

— Он любит тебя и всегда старается сделать все, чтобы у тебя была крыша над головой и хорошее образование. Но выпивка меняет его поведение, — сказала Сильвана, слабо улыбнувшись, она едва сдерживала слезы. — Когда вырастишь, не пей, пожалуйста, алкоголь. Это разрушит твою жизнь.

Айгюн обняла мать и сказала:

— Мама, если он любит нас, почему он называет придурками, идиотами и говорит нам другие плохие слова, которые говорит тебе?

Поначалу Сильвана не нашлась с ответом, но потом она выпалила:

— Просто он живет без Бога! С такими, как он, лучше вообще не связываться.

Мари присоединилась к объятиям со словами:

— Мамочка, не слушай его, ладно? Он просто грубиян, а ты не идиотка. Просто не обращай внимания, — она нежно погладила мать по голове.

— Спасибо, родная, — сказала Сильвана, ее сердце переполнялось тоской и печалью.

— Почему контейнер с едой стоит на столе? — крикнул Марк из кухни. — Почему он не в холодильнике?

Сильвана смутилась еще больше и уже готова была расплакаться, но ее окружали дети, и она изо всех сил старалась спрятать слезы.

— Я оставила его на столе, потому что после глажки я собиралась пообедать, — ответила Сильвана. Она одновременно чувствовала и боль, и злость на мужа.

— Ты всегда выбрасываешь еду, а сама не заработала даже доллара! — выкрикнул Марк.

— Разве я не работаю и не зарабатываю деньги?

— А разве ты их тратишь на что-то еще, кроме себя? — спросил Марк.

— Как я могу тратить деньги, когда вынуждена платить за учебу в университете? — сказала Сильвана, нервно дрожа.

Марк проигнорировал ее последние слова: