Разреженный воздух

Вопли под потолком внезапно стихли. Воцарилась краткая, ошеломляющая тишина, а затем сверху донеслись сардонические возгласы. Голоса, смех.

«Ты можешь это усилить?»

«Усиливаю».

Мягкое бормотание свернулось в моих ушах, прошло через пару протоколов фильтрации и вернулось кристально чистым.

– …Ну наконец-то. Насколько, блядь, сложно взломать канализационную систему столетней давности?

– Да даже старше. Видел граффити в гараже?

– Ребят, вы что, в танке сидели? Это больше не мусороперерабатывающий завод. Его перепрофилировали в базу для тайных операций Флота во время неразберихи, которая воцарилась после ухода Окомби в отставку. Тут занимались похищениями, пытками и прочим дерьмом – хватали людей, доставляли сюда и принимались за работу. После этого хоронили тела в реголите. Кто знает, что эти флотские мудаки тогда учинили тут с системами.

– Это не означает…

– Эй! – Я повысил голос для маскировки, ступил на первую ступеньку и глянул прямо вверх. – Мне тут внизу никто не поможет?

Три или четыре головы высунулись из-за перил двумя этажами выше. Я увидел их ухмылки.

– Это ты, Карлос? Ты там что, бегал или что?

– Что случилось, приятель? Скажи мне, что эти засранцы из мэрии закончили свои дела, и мы можем…

Лестничную клетку заполнили выстрелы из «Балюстраада». Ровный хлесткий треск разрывных снарядов, эхом отдающийся в тесном пространстве, когда пули лопались при обнаружении признаков жизни и человеческого тепла. Я взбежал по ступенькам, выжимая последние соки из клеточного выброса.

Я добрался до вершины, тяжело дыша, стреляя направо и налево из обоих пистолетов, отчаянно пытаясь перекрыть все направления.

Увидел, что натворили пули из «Балюстраада», и вздохнул с облегчением.

На верхнем уровне меня поджидало трое ребяток Гэвела… а может, четверо, с первого взгляда было трудно сказать наверняка. Большинство из них находились близко к ограждению, когда разорвались противопехотные пули, и нанесенный ущерб оказался огромным. Повсюду в расплескавшихся лужах крови валялись растерзанные куски человеческих тел, конечности были оторваны или превратились в свисающие ниточки тканей, осколки костей и ошметки мяса разлетелись и разбрызгались, словно рвота на Бульваре в пятницу ночью. Посреди всего этого я увидел осколок черепа, лежащий чашечкой вверх, словно измазанная чем-то красным археологическая находка, оброненная преступно небрежной командой гробокопателей.

Тихое всхлипывание, где-то по соседству в воцарившейся тишине. Отчаянное шарканье.

Я огляделся и внезапно осознал, что после того как меня одновременно накрыли облегчение и полное истощение от клеточного всплеска, я не смог устоять на ногах и сижу теперь на верхней ступеньке. «Вставай, Хак, сейчас не время. Мы еще не закончили. Впереди еще три или четыре ублюдка». Я тяжело вздохнул, почувствовав затхлый, с привкусом железа воздух, и на мгновение задержал дыхание. Собрал последние остатки сил и поднялся на ноги.

Верхний уровень представлял собой просторное помещение с потолками повыше, когда-то здесь явно был склад. Света оказалось чуть больше, чем в коридорах внизу, но не намного. В темных углах громоздились редкие оставшиеся штабеля ящиков, по шесть или семь штук в высоту, след какого-то изменения спроса на рынке или давно позабытой корпоративной реструктуризации, которая даже не позаботилась о полной распродаже запасов. Тут и там с крыши свисали тросы и крановые крюки, словно приглашение к самоубийству или другим, не столь аккуратным мучениям.

Я пробрался мимо кровавой бойни, следуя за тихими человеческими стонами. Поодаль окровавленная женщина с трудом ползла в сторону укрытия за штабелем ящиков. Кем бы ни была, она, похоже, укрылась от взрыва за чьим-то телом. У нее были раны на теле и конечностях, а сквозь волосы на макушке сочилась кровь, но большая часть повреждений выглядела поверхностными.

Наверное, она услышала хруст моих шагов позади себя, потому что на мгновение замерла, а затем поползла с удвоенной энергией.

Я стоял над ней и пытался собраться с чувствами, старался не шататься слишком сильно. Клеточный спад настойчиво дергал мою кровь, заволакивая глаза пеленой помутнения. Это походило на падение, на сон. Проще всего на свете было бы сесть рядом с этой женщиной, похлопать ее по окровавленному бедру ради утешения, затем лечь на покрытый зазубринами и выбоинами легированный пол и просто…

«Возьми себя в руки, оверрайдер!»

Я аккуратно засунул «Балюстраад» за пояс. Казалось, на это ушла целая вечность. Глубоко вздохнул, соединил кольца морфосплава на левой руке и активировал клинок.

«Рис, ты не хочешь вернуть сирены об….»

– Вейл! – Незнакомый мне голос, но слушайте, я легко наживаю себе врагов. Всегда предполагай худшее. – Вейл! Ты, кровожадный кусок дерьма!