Разрушающие себя

А я просто сбежал, вместо того чтобы приехать вечером на очередное собрание, и пропустил встречу с психотерапевтом, напиваясь до потери сознания. Изгоняя из памяти мерзкие сны, чужие прикосновения, жестокие слова и отпуская себя на несколько часов с поводка. Не самый лучший способ, но другого на тот момент у меня не было.

— Федя был прав, сказав, что ты поползешь в аптеку за обезболивающим, — голос Григория Соболева вернул меня в суровую реальность, стоило только прикурить сигарету.

Я выдохнул дым, зажимая ее между пальцев и спустился по ступенькам, игнорируя своего душеспасителя, шагая в сторону дома. Голова болела, хотя мир вокруг перестал пытаться сбежать от меня.

— Ты вчера не приехал на дачу к Илье, — потянул Гриша, поднимая ворот своей легкой ветровки и приравниваясь к моему шагу.

Неудивительно, ведь солнечные дни в Москве в этом году можно было пересчитать по пальцам. На землю падали мелкие капли дождя, а прохладный ветер обдувал немногочисленных прохожих на тротуаре. Пиная мелкие камни под подошвами ботинок, я шагал вперед, игнорируя чужое присутствие. Еще зеленая листва, трава вокруг в скором времени должна была окраситься в желтые и оранжевые краски. Летние цветы в уличных кадках — завянуть, а прохожие — сменить легкие свитера да ветровки на кожанки с пальто.

Втянув носом воздух, прикрыл на пару секунд глаза, ощущая, как боль отступает. Я не любил лето — оно такое же лживое, как люди. Притворяется солнечным и ярким, но в любой момент может подставить тебя с погодой. В этом плане осень с зимой гораздо честнее. Все вокруг умирает по заданному циклу, после чего оживает грязной некрасивой весной.

— Как себя чувствуешь после гулянки?

О, меня уже по истории в Инстаграме отслеживают?

— Аня показывала. Неплохо вы оторвались. Но все же зря нагрубил девушке, — шутливо журит меня Гриша. Задирая голову к пасмурному небу, отчего его стекла на его очках мгновенно покрываются моросью.

Ах, да. Вчера я назвал бывшую королеву класса безмозглой силиконовой бомбой.

— Я ей на голову еще шампанское вылил, пацаны просто не записали, — отвечаю равнодушно, сунув руки в карманы темно-серых джинсов под цвет плитки под ногами. В голове мелькнуло воспоминание о мармеладках для ребят, которые выклянчил Федя вчера, пока я по стеночке полз до своей кровати, пьяный в хлам.

Хреновый из меня пример для подражания. И родитель тоже будет ужасный. Наверное, детей и правда лучше отдать государству.

— Она что-то сделала не так? — в голосе Григория ни грамма осуждения. Наоборот, он собран, спокоен, на лице лёгкая улыбка. Будто весь этот рассказ не часть нашей воскресной терапии, а просто разговор двух приятелей.

— Минет у нее отстой, — отзываюсь лениво, подходя к дверям небольшого супермаркета и толкая дверь.

Внутри пахнет свежей выпечкой, а усталый охранник, потирая глаза, тихо здоровается с нами, уткнувшись обратно в монитор и считая минуты до конца смены. Иду мимо рядом с напитками, выискивая нужную полку. Гриша предусмотрительно схватил небольшую переносную корзинку, которой я пользуюсь без зазрения совести. В нее летит пачка охлажденного мяса, несколько банок с консервами, все доступные моему взору крупы, коих дома почти не осталось.

Вот запрусь сегодня в квартире и буду изображать шеф-повара ресторана. Роллы с курицей, надо найти лепешки. Василиса их любит.

— Это действительно упущение, — вторит мне Гриша, не отставая ни на шаг, пока я изучаю сыры и выбираю лучший из представленных. — Но не думаю, что это так критично.

— Она сказала, что я долбаный торчок, — отвечаю лениво, будто речь о будничных делах. — А я ответил, что шлюшье мнение никто не спрашивал. Все равно это никак не поможет ей насосать на кольцо «Тиффани» у ее женатого любовника.

Женщина рядом с нами вздрагивает и в ужасе поворачивается в мою сторону. Мне все равно, просто жму плечами, вспоминая отрывки вчерашней ночи. Начиналось за здравие и закончилось упокоением. Вряд ли меня еще раз позовут, ведь правда в лицо никому не нравится.

— Никита, это правда, что ты лежал в рехабе? — красивое лицо Оксаны стало уродливым, стоило ей презрительно скривить губки в тот вечер. — Знаешь, не зря Валентина Семеновна, наша классная, говорила, что ты плохо кончишь.