Развал

— Как это в больницу, а Алекс с кем останется?

— Я же вам сказала, что сегодня приеду. Прислуга зачем? А к тому же, он уже большой мальчик, и надо приучать его к самостоятельной жизни.

Ася взяла тётушку за руку и нащупала пульс.

— Плохой пульс, частая аритмия, надо ложиться.

— Ты уж не ругай меня, голубушка моя, я еще чего не хотела ложиться? Тебя ждала, мне надо передать тебе все бумаги. Надо же кому-то управлять всем этим хозяйством.

— Оставьте, тётушка, я же ничего не смыслю в этой экономике, к тому же Жак есть.

— И не подумаю. Разве можно Жаку это всё доверять. А то, что ты не понимаешь — это не беда. Не боги горшки обжигают. Я, вначале так же, как и ты, ничего не смыслила. Всё боялась, думала по миру пойду. Управляющий к тому же был прохвост. Попривыкла, разобралась. А ты и подавно справишься. Сейчас управляющий хороший. Справитесь, а там Алекс подрастет. Он и будет всем заниматься.

— Вы, как будто, уже к Богу собрались. Недельку подлечитесь и снова будете сами управлять делами.

— И не спорь со мной, пойдём бумаги смотреть.

В кабинете тётушка разложила перед Асей все свои бумаги и начала долго и кропотливо объяснять. Для Аси это был тёмный лес. Она глядела на эти бумаги для порядку, чтобы не обидеть тётушку, кивала головой.

— Мне легче сделать сложную операцию на сердце, чем разобраться в этом ворохе бумаг, — думала она.

Тётушка достала большой пакет.

— Тут завещание, — она похлопала рукой по пакету и положила обратно в сейф. — Все сказки Шехеризады (игра слов счета и сказки по-французски произносятся одинаково) у Алекса. Почти все свои сбережения я положила туда. До его совершеннолетия распоряжаться будешь ты. Деньги Алекса не транжирь, голубушка моя, я для хозяйственных дел оставила. Управляющий всё знает, эти можешь тратить. А теперь я должна передать тебе наш семейный секрет. Иди за мной. — Она встала и, тяжело дыша, пошла к винным погребам.

— Вот здесь, за этим стеллажом есть защёлка. — Она взяла Асину руку, чтобы та нащупала. — Её подымешь, и стеллаж легко поворачивается вместе со стеной.

Повернув стеллаж, Ася оказалась в небольшом винном хранилище.

— Тут, голубушка моя, самые старые и самые лучшие вина нашего рода. Каждое поколение сюда закладывало свои самые лучшие вина. Я тоже заложила, они справа.

Ася увидела таблички и на них даты закладки. На некоторых стояли даты ещё с прошлого века.

— Вино это будешь подавать к столу только при важных семейных торжествах.

Так отец мне наказывал, велел Жаку не показывать. И я тебе велю! Жак их сразу продаст, у него одно имеет ценность. Смотри, голубушка моя, это всё принадлежит Александру. Он будет продолжателем рода Турене. Владельцем этого должен был быть Мишель, но так уж судьба распорядилась. Отец сказал, чтобы я передала всё внуку. Я выполняю его волю и передаю правнуку.

Тётушка достала бутылку вина и закрыла за собой тайник.

— Сейчас, папочка, попробуем твоего вина, — сказала она, тяжело дыша. — А вот эти все, — она махнула перед собой рукой, — можете с Жаком продавать, здесь неплохие вина. Управляющий всё знает, он хорошо ведает в делах, на него можешь положиться. О тайнике никто не должен знать, даже управляющий. Когда Алекс будет совершеннолетним, ты ему передашь.

К вечеру тётушке стало легче. С города приехал Жак и вся семья села ужинать. Прислуга поставила на стол принесённое тётушкой из тайника вино.

— Наверное, последний раз его с вами пью, — вздохнув, сказала тётушка.

Прежде, чем выпить, Жак несколько раз повернул бокал в руке, слегка покачивая, затем поднёс к носу, вдохнул аромат и только тогда пригубил.

— Где ты его берёшь, Эли?

— Разбираешься, — проворчала тётушка, — неплохой с тебя дегустатор. Только вот, чего ты не занялся своим делом, вернее нашим семейным, а в клерки подался? Столичной жизни захотел? На меня, на худенькую женщину оставил такой груз. Может, я из-за этого и замуж больше не вышла и не состоялась, как женщина — детей не имею. А ты всё про вино спрашиваешь. Самому надо было трудиться, за лозой смотреть, тогда бы и не спрашивал, а сам бы ставил на стол.

— Я все погреба обошёл и нигде не видел это вино.

— Не найдёшь и не ищи, его там нет.

— Покажи, где ты его хранишь.

— Не дам! — закричала тётушка — не дам! Мне отец велел, и я его наказ выполню. Иначе, что я ему скажу, когда увижусь с ним на том свете. Скажу, что позволила тебе продать наше фамильное вино?

— Ну почему такие крайности? Почему ты считаешь, что я должен обязательно его продать?

— Не покажу, и не проси. — Тётушка покраснела.

— Успокойся Эли, ничего мне не надо, — ответил перепуганный Жак.

— Обидно, что ты дожил до седин, а ума не нажил.

— Причём тут, Эли, мои седины. Это ты у отца любимым дитём была, а меня изгоем в семье считали.