Разведывательная деятельность офицеров российского Генерального штаба на восточных окраинах империи во второй половине XIX века (по воспоминаниям генерала Л. К. Артамонова)

…Мы подошли к стенам города Астрабада и в течение 10 м. двигались по его узким, но большей частью мощеным улицам и вступили во двор и[мператорского] российского] консульства около 4^h

дня. Нас встретил любезно и оказал полное гостеприимство заместитель консула (находившегося в длительном отпуске) его секретарь г. Пиппер.

Утром 10/VIII 91 г. я ориентировал официально г. Пиппера во всех деталях в данной мне командировке и объяснил ему в главных чертах задачи моего плавания в Астрабадском заливе и у Туркменского побережья. Г[осподин] Пиппер со своей стороны признался, что ничего определенного относительно меня он от своего начальства из Тегерана или из Петербурга еще не получил. Между тем, высадка русского офицера с казаками на персидском берегу была совершенной неожиданностью для местного населения и даже местных властей. Особенно сильно известие об этом обеспокоило проживавшего в г. Астрабаде английского генерального консула в Тавризе полковника Стюарта, который под разными предлогами уже 1½ года находился в Астрабадской провинции, войдя в тесные сношения с местными властями. Г[осподин] Пиппер сообщил, что местный губернатор и каргузар сильно и настойчиво требуют от нашего консульства объяснений по поводу высадки и плавания русского офицера в Астрабадском заливе. К сожалению, г. Пиппер лишь случайно знал о предполагавшейся командировке в Астрабад офицера Генерального штаба и, не получив еще официальных сведений и инструкций, дерзкими и притязательными запросами губернатора и каргузара был поставлен в весьма затруднительное положение. Как оказалось потом, губернатор из Тегерана был заблаговременно уведомлен о предстоящей поездке в Астрабад русского офицера Генерального штаба, о чем немедленно сообщил и английскому полковнику Стюарту, который дал персиянам самые обстоятельные разъяснения об истинной цели командировок офицеров Генерального штаба и, намекая на стремление русских занять Астрабадскую и Мазандеранскую провинции, посоветовал губернатору тщательно следить за русским офицером, который несомненно станет производить съемки. Вероятно, тому же полковнику надо приписать вздорные и тревожные слухи о скорой высадке большого русского отряда казаков с пушками в Мазандеране, крайне взволновавших не только все местное прибрежное население, но даже высших персидских чиновников в Тегеране. Со своей стороны астрабадский губернатор, приняв к сведению советы полковника Стюарта, не замедлил отправлением жалоб в Тегеран на меня до моего еще прибытия в город Астрабад, причем правительству шаха указывалось на опасность для спокойствия жителей и, особенно персидских туркмен, от пребывания в пределах Астрабадской провинции и разъездов русского офицера.

Все это, конечно, было мне неприятно. Опять и здесь главная причина – медленность и волокита канцелярских сношений. Кроме того, я по опыту своих старших товарищей знал, что в глазах своего высшего начальства, особенно министерских органов, всегда остается виновным командированный офицер, и его свои же начальники обвиняли в бестактности и грубых промахах в сношении и поведении с местными властями. К счастью моему, в лице г. Пиппера, молодого, энергичного и очень образованного человека, шведа по происхождению, я большим характером и выдержкой, я встретил к себе полное сочувствие. Он выслушал внимательно все мои объяснения на сделанные ему запросы и с твердостью заявил, чтобы я успокоился. Владея хорошо персидским языком, он личными переговорами с губернатором и каргузаром убедил их, что ничего страшного для них и Астрабадской провинции нет в моей сюда командировке. Русский консул находится в продолжительном отпуске, а вновь назначенный в Закаспийский край начальник генерал Куропаткин желает непосредственно ознакомиться с разными пограничными недоразумениями, особенно с двоеданством туркмен, нарушающих порядок на нашей границе, а потому и командировал сюда после переговоров с персидским правительством нашего российского] и[мператорского] посланника в Тегеране свое доверенное лицо, напитана Артамонова, который теперь сюда прибыл и прикомандирован к консульству в помощь г. Пипперу для выяснения всех сказанных недоразумений. Прибывший капитан Артамонов предъявил все документы и полномочия, законно обоснованные, а все свои разъезды будет впредь выполнять как член российского] и[мператорского] консульства на основании декларации о консульских правах в Персии. Все же советы г. полковника Стюарта построены на его личном мнении, которое и в свою очередь может возбудить у русских вполне серьезное размышление о целях 1½ годичного пребывания английского генерального консула и офицера в Астрабаде, а не на месте его постоянной службы.