Разведывательная деятельность офицеров российского Генерального штаба на восточных окраинах империи во второй половине XIX века (по воспоминаниям генерала Л. К. Артамонова)

Вступили в сел. Саид-Ходжа (300 д.). Это селение больше чем наполовину состоит из сеидов. Владеющих землей наследственно и не платящих никаких податей. Отличаются все они негостеприимством и другими несимпатичными качествами, вошедшими у народа даже в поговорку. Мы остановились отдохнуть в бедном доме Мирза-Латифа. В этом селении русского видели в первый раз. Пустое и назойливое любопытство.

<…>

Вступили в пределы города Хой, во внекрепостную его часть – Шивана. Через 5 м. мы достигли дома нашего тарджи-баши Ага-Гасым (жителя гор. Ордубада), который встретил нас далеко за пределами своего дома, помещение оказалось невзрачным: в конюшне, отделенная перегородкой и несколько возвышенным полом маленькая комната с камином, где мы и устроились. Но хозяин своей приветливостью и любезностью старался возместить свою бедность… Всего были в непрерывном движении 6^h 13^m

, что составляет до 36 верст.

Хойское губернаторство состоит из 2-х магалов: 1. Хойского, простирающегося на запад до турецкой границы, в котором 170 селений, по официальному фирману, выданному губернатору при назначении на должность; этот магал ему подчинен вполне. 2. Магал Чай-пары, с главным селением Каразнадин (500 д.; почти все селения этого магала куплены макинским ханом[106] Теймур-агой, которому магал и подчиняется фактически. Губернатор собирает только 10 % всех податей в пользу шаха. Судебная власть по праву принадлежит в этом магале губернатору, но все жители из боязни сурового макинского хана, очень властного, хитрого и коварного владетельсного и наследственного вассала шаха, всегда обращаются к Теймур-аге, который в сильных неладах с губернатором; этот последний права смертной казни не имеет, но макинский хан не побоится жестокой расправы с провинившимся перед ним подданным. Для всякого случая смертной казни губернатор должен получить разрешение из Тегерана или из Тавриза. Макинский хан, считая себя мало зависящим от самого шаха, мало сообразуется с такими разрешениями. Главная причина, почему и сам шах снисходителен к проступкам Теймур-аги – это огромное влияние, которое он сумел приобрести на всех курдов Персии и в Турции, лаская и одаряя их родовых старейшин и влиятельных начальников. Темир-ага (так в тексте. – С.З.) всегда ведет, как и его предки, двуличную и даже 3-х личную политику с Турцией, Персией и Россией, с которыми непосредственно граничит его ханство.

Из рассказов тарджи-баши оказывается, что русскоподданных в самом Хое очень мало, а бывают они проездом в Урмию для заказа сухих фруктов…

Ночь прошла спокойно. Мои тавризские черводары не захотели следовать со мною до границы; я их рассчитал и нанял местных, знающих хорошо все дороги. Тарджи-баши угостил нас великолепно приготовленным пловом. Паразиты нас ночью беспокоили довольно милостиво, и мы хорошо отдохнули.

Утром 9/ХII 89 г. я послал свою визитную карточку губернатору Магомет-хан-вали – это старший брат ардабильского правителя Мирза-Али-хана. Валиахд ожидается в город в 11 ч. утра… Около 12 ч. дня явился ко мне от лица губернатора сергенк (полковник) Зиа-Эддин-хан, просидел часа четыре, обедал, выпил все мое вино и, наконец, предложил идти к губернатору, пошли пешком, так как у него не было верховой лошади. Идти пришлось долго, а грязь была большая, и мы порядочно запачкались.

Пока известили губернатора о моем приходе и принесли из внутренних комнат стулья, мне показали помещения, приготовленные к приезду валияхда. Много мещанства и безвкусия, но всюду караулы, и, как говорят, приезд этот недешево станет губернатору. Наконец, отправились к хакиму (губернатору), который устроился в частном доме, уступив свои покои валияхду. Это старик, лет 55–60, но недавно женившийся на красавице, дочери базарного писца. Говорит по-французски, но уже много слов забыл; его население считает недурным человеком. Поговорили несколько минут о пограничных интересах в провинции его брата, о холере, которая, по слухам, где-то была на юге Персии и т. п. Присутствовали его доктор, секретарь и еще какой-то чин. Говорили с губернатором по-французски. При нас приходили старшины, жалуясь на излишне собранные деньги и спрашивали доложить ли об этом валияхду (это были люди из собственной семьи валияхда). губернатор категорически заявил, что ему повелел взыскать эмир-низам, а потому он и взыскал, нисколько не беспокоясь о том, что скажет валияхд. Характерное положение этого принца, властителя Азербайджана. Губернатор выразил сожаление, что я не остаюсь дольше и не увижу приезда валияхда; я тоже – и мы расстались.

По возвращении на место ночлега мне рассказали, что присланный ко мне сергенк – порядочный прощелыга, и что губернатор был крайне недоволен его продолжительным пребыванием у меня. Словом, визит мой к губернатору был актом вежливости и предлогом осмотреть крепость, в которой и находится резиденция губернатора…