Разведывательная деятельность офицеров российского Генерального штаба на восточных окраинах империи во второй половине XIX века (по воспоминаниям генерала Л. К. Артамонова)

Сделав больше, чем предполагали мои начальники, которые уже по моему краткому отчету очень высоко оценили мою скромную работу, я также приветливо и радушно был встречен и обществом, где уже приобрел много знакомых и друзей, получая ежедневно приглашения на обеды, ужины и т. п. Среди многих таких проявлений дружбы и симпатии я закружился и, кажется, сильно о себе возомнил, что не понравилось некоторым из моих товарищей по службе. С родными я восстановил переписку, которая принесла немало печальных новостей: постоянно хворала Мама и сестра Катя, а старший брат Николай был так серьезно болен, что его в сопровождении врачей отправляли в Египет, в Каир.

Об отпуске мне нельзя было и думать, так как на мне лежала обязанность не только составить подробный отчет о последней командировке, но руководить напечатанием и нести последнюю ответственную корректуру при напечатании обоих отчетов в типографии штаба округа. Кроме того, с юга приближалась к государственной границе Кавказа холера, и все инстанции были в горячих хлопотах, принимая и вырабатывая всякого рода мероприятия для ограждения Кавказа от этой страшной гостьи. Ко всему, предстояла смена нашего высшего начальства: уходил на покой князь Дондуков-Корсаков, и все гадали, кто будет его заместителем.

Князь Д[ондуков]-К[орсаков] недолго пробыл на Кавказе. Он с полным достоинством и твердо поддерживал русскую власть и русское население, не поощряя даже знатных туземцев, если они нарушали основные законы империи; решительно боролся и со взяточничеством. Но в обращении со всеми он был ровен и доступен. Среди туземного населения о нем сложилось своеобразное мнение: «Принять – примет. Слушать – выслушает и прикажет: “Князь Дондуков разрешает, а Корсаков – отказать”. Куда пойдешь и кому скажешь? Бог высоко. Царь далеко. А Михалко (б[ывший] наместник вел[икий] кн[язь] Михаил Николаевич) спит», -т. е. власти не имеет. Трудно и не по силам было старику князю Д[ондукову]-К[орсакову] управление таким краем, где до него был полномочный наместник императора, строивший все благополучие своего управления на поддержке туземной родовой аристократии и дворянства, избаловав их ласкательством и государственными пенсиями, нередко за фиктивные заслуги Российской империи.

В свои ближайшие сотрудники по администрации Кавказа князь Д[ондуков]-К[орсаков] избрал дельных и честных людей: управляющего всеми делами г[енерал]-м[айора] Шатилова и действительного] с[татского] советника Мицкевича. Эти трудолюбивые и добросовестные, знающие хорошо Кавказ и туземное население деятели влагали все свои познания и тяжкий труд в дело управления таким разнообразным и капризным населением каря. Они много добра сделали и за короткое управление князя Д[ондукова]-Корсакова]. Выяснилось, к радости туземной аристократии, что в Петербурге в высших сферах решено назначить заместителем князя Д[ондукова]-Корсакова] его помощника, графа Шереметьева[108]

, который до этого ни в какие дела почти не входил, но широкое гостеприимство оказывал всем, как знатный и богатый вельможа, супруга которого всегда приветливо принимала туземную аристократию и была поэтому среди нее очень популярна. Граф Шереметьев, спокойный, мягкий и доброжелательный ко всем человек, пришелся по духу Кавказу и был приветствован как заместитель князя Д[ондукова]-Корсакова] с удовольствием. Он прежде всего просил остаться на местах всех старших сотрудников, избранных князем Д[ондуковым]-Корсаковым], предоставив им продолжать их полезную работу по-прежнему. Но все же дух высшего управления был не тот, а, скорее, подражание благоволительному к туземной аристократии властительству б[ывшего] наместника Кавказа в ущерб чисто русским интересам империи.

Сергей Алексеевич Шереметьев