Разворот на восток

– Ну как вам сказать, Лаврентий Павлович… – ответила Антонова. – Среди старых китайских бойцов, всю жизнь проведших в боях и походах, у товарища Бережного, как ни странно, имеется довольно высокий авторитет. Товарищ Чжоу Эньлай сам попросил свести его с «Вестником смерти» для обмена боевым опытом. Все знают, кто мы такие и откуда взялись в этом мире. А это тоже плюс к карме успешного военачальника. Мы лишь намекнули – а дальше китайские товарищи уже действовали сами. Никому не хочется оказываться во власти беспринципного интригана, для которого все едино: что воробьи, что люди. Также ни для кого в Яньане не секрет, что Транссиб от Оренбурга до самого Владивостока в настоящее время буквально забит эшелонами с войсками и материальным имуществом. Не надо воровать документы нашего Генштаба, чтобы понять, что это мы всерьез идем убивать Японию, и в связи с этим китайским коммунистам необходимо срочно принимать решение. А еще я думаю, что совпадение даты приема в СССР европейских стран и антимаоистского пленума ЦК КПК – совершенно не случайно.

– Вы считаете, что Чжу Де, Чжоу Эньлай и другие китайские товарищи руководящего уровня будут для нас более надежными партнерами, чем бывший товарищ Мао? – спросил вождь.

– Я в этом уверена, товарищ Сталин, – ответила Антонова. – Трудно быть более ненадежным и неумным партнером, чем Мао. Ну а дальнейшее зависит уже он нас. Будем мы совать пять пальцев в рот или поступим с китайскими товарищами по-товарищески и по-братски. Китай – это такая страна, в которой подавляющее большинство населения составляет чрезвычайно нищее, и в то же время сплоченное крестьянство, а рабочий класс находится в самом зачаточном состоянии. И это надо иметь в виду. В Европе крестьянские повстанческие движения обычно склонны к махновщине и последующему разложению и поражению, но Китай – это совсем другое дело. Там не раз и не два лидер крестьянского возмущения садился на трон с помощью своих последователей и становился основателем династии. И это не хорошо и не плохо, это надо принять к сведению. Нам нужно только то, чтобы победитель в гражданской войне оказался вменяемым человеком, способным на чувство благодарности, и не превратился бы в проблему для СССР через десять-пятнадцать лет.

– Ну что же, товарищ Антонова, ваша позиция понятна, – сказал Верховный. – У кого-нибудь еще есть сомнения, возражения и вопросы?

Вождь выдержал паузу в несколько минут и, не дождавшись реплик с мест, завершил разговор:

– Ну что же, товарищи, раз вопросов или предложений по китайскому вопросу нет, то я вас больше не задерживаю. Как-никак впереди праздник. А у товарища Сталина на сегодня есть еще одно важное дело – записать новогоднее радиообращение ко всему советскому народу. Учти, Лаврентий, мы рассчитываем, что с новым, тысяча девятьсот пятидесятым годом, мы будем поздравлять наших людей уже по телевизору.

8 января 1944 года. Токио. Дворец императора Японии Хирохито, Зал приемов.

Присутствуют:

Император Хирохито;

Премьер министр – адмирал Сигэтаро Симада;

Министр иностранных дел – Маммору Сигэмицу;

Министр армии – генерал Корэтика Анами;

Командующий объединенным флотом Японии адмирал Исороку Ямамото.

Эта встреча микадо со своими министрами проходила в тяжелой, гнетущей атмосфере, навеваемой предчувствием неизбежного разгрома. За окнами императорского дворца сгущалась тьма, выл ветер, а громыхания приближающейся грозы перерастали в оглушительное крещендо. Война, еще совсем недавно полыхавшая на просторах европейского континента, вдруг обернулась на восток своей оскаленной зубастой мордой. Советские войска на Дальнем Востоке сосредотачивались почти открыто. Транссиб гудел как басовая струна от проходящих по нему эшелонов, и всем присутствующим в этом кабинете было очевидно, что в самом ближайшем будущем Госпожа История выставит японской нации окончательный счет за весь процесс экспансии, начиная с японо-китайской войны 1895 года и до сего дня.

– Господа, – глубоко поклонившись, произнес министр иностранных дел Маммору Сигэмицу, – несколько дней назад стране Ниппон был предъявлен ультиматум, требующий передачи бывших французских и голландских владений под власть Советского Союза, вывода наших войск с территории Китая, а также начала мирных переговоров с Британской империей, после известных всем событий неожиданно превратившейся в советского вассала. Кстати, от нас тоже потребуют вернуть британские колонии. В случае нашего отказа от выполнения этих требований Сталин грозит разорвать советско-японский Пакт о Ненападении и поручить своим генералам решить все вопросы с Японской империей Путем Меча.