Разжигая пламя

«Да, наверняка так оно и есть, — старалась убедить себя Ровена. — Им бы на поле боя: выпустить свою мощь, рубить врага, орошать кровью иссушённую землю, а не таскаться тенью за знатными. Вот и развлекаются как умеют.»

Как бы Восемьдесят Третьей не досталось больше остальных, она же, как старшая, за каждого подопечного в ответе. Скорее бы выяснить, в чём там дело!

В дверь робко постучали. Ровена напряжённо застыла. Поначалу обрадовалась при виде маски, но потом, разглядев серую форму и вместо номера — набор букв и цифр, разочарованно выдохнула.

— Госпожа, — девица-сервус услужливо поклонилась. — Ваш обед.

Она осторожно опустила поднос рядом на стол и как бы невзначай склонилась над ухом:

— Прикажите мне прибраться в вашей спальне, — шепнула она.

Ровена сразу смекнула: у служанки наверняка к ней послание, а гвардейцы чуть ли не над душой стоят, следят через открытую дверь за каждым шагом.

— Будь добра, приберись в ванной комнате, — с напускной надменностью произнесла Ровена как можно громче. — И заправь постель. Не выношу беспорядка!

Служанка низко поклонилась:

— Как вам будет угодно, госпожа.

— И закрой дверь, не хочу простыть!

Сервус охотно выполнила приказ, захлопнув дверь чуть ли не перед носами стражников, и, выждав несколько секунд, бросилась к Ровене:

— Меня послала Восемьдесят Третья. Просила сообщить, что её допрашивал господин канселариус о той самой ночи. Он всё знает!

«Он всё знает…» — эхом звенело в ушах.

Ровену сковал неодолимый ужас. В груди будто образовалась ледяная глыба, голова пошла кругом, а мир поплыл перед глазами.

— Вы в порядке?

— Принеси воды, будь добра, — прошептала она непослушными губами.

Служанка бросилась выполнять просьбу, и уже через мгновение Ровена держала опустошённый бокал и пыталась прийти в себя.

Откуда ему всё известно? Где же они допустили ошибку? А может, кто-то сдал из своих… Неужели..?

— Если вас станут допрашивать, — продолжила осквернённая, — скажите, что в ту ночь дежурила Восемьдесят Третья, что видели, как та заснула на посту, а вас сопровождал пробравшийся в замок агент Пера.

— Я не понимаю…

— Господин принцепс арестован. О вашей связи с Пером тоже известно, но участие скорпионов пока под большим сомнением. Госпожа, не выдавайте их! Умоляю! Иначе всех казнят до единого. Поверьте, пусть лучше будет так, как говорит Восемьдесят Третья. Живые скорпионы полезнее мёртвых. Наш человек уже в пути, чтобы предупредить Перо. Севир обязательно что-нибудь придумает!

Ровена не верила своим ушам. Быть того не может! Если Максиана арестовали — это полный конец. Скоро их головы украсят колья на потеху прохожим.

Жаль, что не успела отомстить за отца. Жаль, что не смогла услышать предсмертного хрипа твари, отнявшей у неё счастливое детство; жаль, что не смогла увидеть ужас в его глазах, когда топор будет опускаться на его шею, как покатится его голова по эшафоту, как гнилая его кровь зальёт такие же гнилые доски, как станет впитываться в них… Подобное к подобному!

Проклятье! Ведь шаман говорил, что её ждёт победа!

Ненависть, что сейчас пылала в груди нестерпимо жгучим пламенем, могла сравниться только со страхом смерти, что охватил её нутро чёрными щупальцами. Жар и холод боролись в её теле, били ознобом, покрывали лоб липкой испариной.

— Всё кончено…

— Соберитесь, принцесса! — осквернённая с силой сжала её плечи. — Ещё есть шанс спастись, но без скорпионов ничего не выйдет. Наберитесь сил и терпения, держитесь как можно спокойнее, отрицайте всё, что связано с ними — у советника нет никаких доказательств.

Дрожь во всём теле никак не унималась, но в душе Ровена понимала, что девчонка-сервус права: нужно быть сильной, бороться до последнего вздоха и, как сказала Восемьдесят Третья, грызть глотки врагам, пока сама не упадёт замертво.

Может, ещё не всё потеряно! Если скорпионов не тронут, они смогут вырвать её из лап Юстиниана. Чего только стоят Семидесятый с Триста Шестым, не говоря уже о Харо с его меткостью! Все они лучшие из лучших: дядя всегда презирал посредственность, даже в выборе рабов.

Сделав несколько глубоких вздохов, она поднялась и зашагала по комнате. Ужас, что едва не заставил её потерять голову, на удивление начал отступать. Мысли прояснились, перестали скакать испуганными лошадьми, даже дрожь постепенно стихала.

Да, положение незавидное: без Максиана будет слишком сложно, но как знать, может, и ему удастся выкрутиться. Пока неизвестно, в чём его обвиняют, а причастность к заговору ещё требуется доказать. Значит, нужна легенда, и как можно правдоподобнее. Если выиграет время, Севир успеет…

Почему-то опять пришли в голову слова шамана о короне, и на душе вдруг стало легко, будто кто-то из богов вновь вдохнул в неё силы.

Паника ни к чему не приведёт. Она не станет рыдать в подушку — те времена давно прошли. Действовать — вот что сейчас важно! Спокойно, с холодной головой и ясными мыслями, всё остальное второстепенно.