Разжигая пламя

Клык оценивающе оглядел остатки кабана:

— Статуя славы осквернённым, не иначе.

Тащить трофей оказалось не так-то просто. Даже то, что настругали с туши, весило не меньше центнера. К счастью, ушли от Исайлума не так далеко, и уже к вечеру, порядком вымотанные, но с довольными рожами, они втащили волокушу прямо в центр поселения, оставив добычу на делёжку всем желающим.

Керс направился прямиком к баням, радуясь, что кто-то вовремя растопил — ждать не придётся. Из головы всё не выходило «чудесное» спасение. Раньше, чтобы тем же огнём управлять, требовалась полная сосредоточенность, одной вскользь промелькнувшей мысли было недостаточно. Не говоря уже о полном истощении, если бросал все силы на трансформацию материи. В этот раз он даже не почувствовал разницы, как если бы и не использовал скверну вовсе. Возможно, поспособствовал выброс адреналина, а возможно, и что-то другое, сдерживаемое ранее антидотом. Клык как-то упомянул, что стал заметно сильнее, когда покончил с этой дрянью, так почему бы и его способностям не увеличиться? Организм-то очистился.

В итоге он твёрдо решил не затягивать с экспериментами и сразу же после сытного ужина, с трудом отделавшись от Альмода с его пресловутым араком, направился к дому, решая по дороге, с чего лучше начать.

— Ты вернуться, златоглазый!

«Её здесь ещё не хватало», — устало закатил глаза Керс.

Агот с радостным визгом повисла у него на шее. На самом деле он был рад малявке, но как-то не вовремя она.

— Эй, полегче, — он отцепил её и поставил на землю, — и так еле на ногах держусь.

— Ты обещать мне новый урок! — с наигранной строгостью напомнила рыжеволосая.

— Шутишь? Я же только с охоты вернулся!

Агот обиженно насупилась, смешно оттопырив нижнюю губу. Явно ждала его, надеялась хоть на какое-то внимание.

— Ну ладно, — сдался Керс. — Урока не будет, но, может, пригодишься.

— А что делать?

— Сейчас узнаешь.

Он присел на крыльцо и, проследив, чтобы Агот отошла на безопасное расстояние, сконцентрировался.

Пятачок снега в паре шагов от него стал стремительно таять, превращаясь в лужицу. Керс мысленно представил ледяной шип, точь-в-точь как один из тех, что пронзил кабана, только размером поменьше.

Повинуясь мысли, лужа ожила, стянулась, начала расти, и уже через секунду превратилась в острый ледяной клинок, торчащий из земли.

— Давай ещё! — Агот восторженно захлопала в ладоши.

— Подай мне вон тот камень, — Керс указал на внушительного размера булыжник, валяющийся у соседнего дома.

Девчонка напряжённо засопела и сжала кулачки. Может, зря он её так напряг, она ж ещё совсем ребёнок, вдруг не справится? Но сомнения быстро рассеялись, когда камень, будто качаемый ветром, подплыл к ногам Керса и глухо рухнул на землю.

— Видал? — она расплылась в самодовольной улыбке, ожидая похвалы.

— Впечатляет! — согласился Керс. — Но ещё бы потренироваться тебе не помешало. Ладно, давай посмотрим, получится ли…

Он опустил руку на камень, представляя, что место его касания становится зыбучим, как песок. Даже сквозь перчатку чувствовалось тепло: менялась сама структура, поддаваясь его воле. Слегка надавив, Керс погрузил ладонь на несколько сантиметров, точно в податливую глину.

Агот приблизилась, с интересом рассматривая отпечаток пятерни:

— Красиво! — выдохнула она. — Ты, златоглазый, самый сильный танаиш!

— Ну, может, чуть-чуть, — рассмеялся он. — А вообще самым сильным был Первый.

— Первый? — Агот плюхнулась рядом. — Кто это? Расскажи!

Керс с улыбкой потрепал её по огненным волосам. Смешная девчонка: такая чистая, светлая, яркая, как солнышко. В ней невероятно много любви к жизни, которой, порой, так не хватает им, осквернённым. Легион не извратил её душу, не вырвал веру в добро раскалёнными щипцами ненависти, не приучил к жестокости, не отобрал имени. Таким, наверное, был и Первый.

Наверняка у него тоже было имя, но оно исчезло, стёрлось временем, как пыль дуновением ветра. Остался только номер и безликий образ, тем не менее известный каждому осквернённому.

— Создатель Легиона и первый его раб — вот кем он был. Проклятый герой. Творец и разрушитель. Говорят, он мог всё: создавать прямо из воздуха огонь, управлять любой материей — живой и неживой; мог легко воздвигать горы и так же легко рушить их; мог залечивать раны и убивать одной только мыслью.

Агот восхищённо выдохнула, изумлённо округлив глаза:

— Так разве бывать?

Керс пожал плечами:

— Не знаю, это всего лишь легенда. Думаю, он действительно что-то умел, но, пожалуй, его способности сильно преувеличены.

— И что с ним случиться?

— Он был предан лучшим другом, порабощён, а потом и убит.

Агот потёрла раскрасневшийся от мороза носик:

— Грустно это. Почему горожане столько зла иметь?

— Как-то не думал об этом, — пожал плечами Керс. — Наверное, из-за тех каменных коробов.

— Что за каменные коробы?