Речи

(19) Поэтому всего того, что — как я понял из речей обвинителей — они тут нагородили и наплели, я, полагаясь на вашу проницательность, судьи, ничуть не страшусь. Ведь говорили, что в качестве свидетеля явится сенатор[1825]

, который скажет, что во время комиции по выбору понтификов

[1826]

он был избит Целием. Я спрошу его, если он выступит, во-первых, почему он не дал хода делу тогда же[1827]; во-вторых, если он предпочел сетовать, а не дать ход делу, то почему он предпочел сетовать, будучи вызван вами, а не по собственному почину, почему так много времени спустя, а не немедленно. Если этот сенатор ответит мне на это метко и хитроумно, тогда я, в конце концов, спрошу, из какого родника притек он к нам. Если он появится и предстанет перед нами сам собой, то я, пожалуй (как со мной бывает обычно), буду смущен. Если же это маленький ручеек, искусственно отведенный из самих истоков вашего обвинения, то я буду очень рад тому, что — хотя ваше обвинение и опирается на такое большое влияние и на такие большие силы — все же вам удалось раздобыть всего лишь одного сенатора, который согласился вам услужить. [О свидетеле Фуфии.]

(20) Не страшат меня и свидетели другого рода — «ночные». Ведь обвинители заявили, что явятся свидетели, которые покажут, что Целий приставал к их женам, возвращавшимся с пира. Это будут люди строгих правил, раз они под присягой осмелятся это заявить; ведь им придется сознаться в том, что они, будучи тяжко оскорблены, никогда не пытались добиться удовлетворения путем встречи и по обычаю[1828]. (IX) Но все нападки подобного рода вы, судьи, уже предвидите и в свое время должны будете отбить. Ведь обвиняют Целия вовсе не те люди, которые ведут с ним войну. Мечут копья в него открыто, а подносят их тайком. (21) И говорю я это не для того, чтобы возбудить в вас ненависть к тем, кто этим может даже стяжать славу: они выполняют свой долг, они защищают своих близких, они поступают так, как обычно поступают храбрейшие мужи — оскорбленные, они страдают; разгневанные, негодуют; задетые за живое, дерутся. Но даже если у этих храбрых мужей и есть справедливое основание нападать на Марка Целия, то долг вашей мудрости, судьи, не считать, что и у вас поэтому есть справедливое основание придавать чужой обиде большее значение, чем своей клятве. Какая толпа заполняет форум, каков ее состав, стремления, сколь разнородны эти люди, вы видите. Как по-вашему, разве в этой толпе мало таких, которые, видя, что людям могущественным, влиятельным и красноречивым что-то требуется, склонны сами предлагать им свои услуги, оказывать содействие, обещать свои свидетельские показания? (22) Если кто-нибудь из них вдруг появится на этом суде, будьте разумны, судьи, и отведите их пристрастные заявления, дабы было видно, что вы позаботились о благополучии Целия, поступили согласно со своей совестью и, действуя против опасного могущества немногих, тем самым послужили благу всех граждан. Я, со своей стороны, постараюсь, чтобы вы не дали веры этим свидетелям, и не позволю, чтобы приговор этого суда, который должен быть справедливым и непоколебимым, основывался на произвольных свидетельских показаниях, которые очень легко выдумать и ничуть не трудно перетолковать и извратить. Я приведу доводы, опровергну обвинения доказательствами, которые будут яснее солнечного света; факт будет сражаться с фактом, дело с делом, соображение с соображением.