Речка за моим окном

Всеобщий шум нарастает. Постепенно, но нарастает.

Ладогин. Не надо паники! Она вам не поможет! Вы уже чувствуете слабость в коленях, не так ли? Головокружение? Всё происходит по моему плану: минуты через две-три вы все будете на том свете и там в прежнем составе, но уже без меня, продолжите прерванные на Земле торжества по случаю триумфа Базальтова.

Базальтов. Как это понимать? Что это такое?

Покровский. Эй ты! Химик! Я убью тебя!.. (Задыхается.)

Курочкин. Кто ты такой, химик? Откуда ты взялся, проклятый?

Ладогин. А я всегда был.

Городовой. Я утоплю его в этой речке!..

(Шатается.)

Курочкин. А ведь мне и в самом деле плохо…

Ладогин. Именно так и должно быть. Продолжайте умирать, продолжайте! (Усаживается поудобней.)

Господин № 1. Я так и знал, что от этих сборищ добра не жди!

Господин № 2. Подумать только: погибнуть во цвете лет!

Базальтов. И мне плохо… Мне очень плохо… Неужели сейчас, прямо сейчас − я умру? Я, кого все так любили? Я? Моя бессмертная душа… (Поворачивается к Ладогину.) Ладогин! Признайся, а ведь ты не наш, не русский? Ведь не может же быть, чтобы свой же, чтобы русский − и чтобы своих же!.. Мадьяришка проклятый, жидовская рожа, чухонец зачуханный, немчура!.. О-о, как мне больно!.. (Скорчившись от боли в животе, стонет.)

Ладогин, презрительно усмехается и не удостаивает его ответом. Поглядывает на свои часы − деловито и спокойно. Между тем всеобщее смятение усиливается. Женщины плачут и визжат. Утехин − тот и вовсе падает на пол и, как кажется, вот-вот испустит дух.

Ладогин(встаёт). Господа! Всё это может закончиться для вас не так уж плохо, как вы думаете. Яд, который вы проглотили, можно обезвредить с помощью замечательного сильнодействующего противоядия. Э-гей! Тришка! Неси-ка сюда то, о чём мы с тобою договаривались!

Базальтов(слабеющим голосом). И ты − тоже, Тришка?..

Тришка презрительно плюёт в сторону своего бывшего барина и убегает. И вскоре появляется с подносом, на котором стоят бокалы с кроваво-красною жидкостью.

Тришка. Сдаётся мне, что некоторым здесь ваше противоядие уже и без надобности. (Хихикает.)

Ладогин. Какая разница − одним человеком больше, одним меньше! Незаменимых людей − нет! Господа! Пейте новое вино! В нём спасение от старого! Но у него же есть и кое-какое дополнительное свойство: оно делает покорным и благоразумным всякого, кто его отведает. И после этого − всё, что я вам ни прикажу вы будете делать безоговорочно! Действие противоядия ослабнет через месяц, но к тому времени я приготовлю вам новую порцию, и вы по моему приказу покорно выпьете и её! И так будет до бесконечности!

Курочкин. Ты что же − собираешься жить вечно?

Ладогин не находит нужным отвечать на этот бестактный вопрос

Тришка. Попались, голубчики!

Ладогин. Господа! Я поздравляю вас: отныне вы все имеете честь быть моими рабами! И рабынями.

Тришка.

Ужо теперь никуда не уйдёте!

Слышны глухие голоса: «Лучше умереть, чем так жить!», «Зачем такая жизнь нужна?..», «Ой, не скажите! Хоть такая! Это лучше, чем вообще никакая!»

Ладогин. Всё это ваше личное дело! Кто хочет жить − пусть пьёт. Кто не хочет пусть не пьёт. Полная свобода выбора. Но предупреждаю: времени у вас осталось очень мало. (Смотрит на свои часы.) Делайте выбор, пока не поздно.

Почти все соглашаются и пьют. Поэт Утехин просыпается из своего небытия и подползает к подносу. Жадно пьёт новое вино. Базальтов сильно колеблется, но пьёт и он.

Я и не сомневался, что вы сделаете это, господин Базальтов! В противном случае вся бы эта моя затея лишилась смысла. Сегодня же вы в установленном порядке переведёте на моё имя всё своё имущество − движимое и недвижимое, все свои деньги − наличные и…

Базальтов. Но ведь это разбой! Гетман не для тебя оставлял наследство!..