Реформация

Открытия, начатые Генрихом Мореплавателем, продолженные Васко да Гамой, кульминацией которых стал Колумб, и завершенные Магелланом, привели к величайшей коммерческой революции в истории до появления аэроплана. Открытие западных и южных морей для навигации и торговли положило конец средиземноморской эпохе в истории цивилизации и начало атлантической эре. По мере того как все больше и больше американского золота попадало в Испанию, экономический упадок прогрессировал в средиземноморских государствах и даже в тех южногерманских городах, которые, как Аугсбург и Нюрнберг, были связаны торговыми узами с Италией. Страны Атлантического океана нашли в Новом Свете выход для избыточного населения, резервной энергии и преступников и создали там алчные рынки для европейских товаров. Промышленность в Западной Европе получила толчок к развитию и потребовала механических изобретений и более совершенных форм энергии, благодаря которым произошла промышленная революция. Новые растения, привезенные из Америки, обогатили европейское сельское хозяйство — картофель, помидоры, артишоки, кабачки, кукуруза. Приток золота и серебра повышал цены, поощрял производителей, досаждал рабочим, кредиторам и феодалам, порождал и разрушал мечту Испании о мировом господстве.

Моральные и умственные последствия исследований соперничали с экономическими и политическими результатами. Христианство распространилось на огромное полушарие, так что Римско-католическая церковь приобрела в Новом Свете больше приверженцев, чем Реформация отняла у нее в Старом. Испанский и португальский языки были переданы Латинской Америке и породили там энергичные независимые литературы. Европейские нравы не улучшились благодаря открытиям; беззаконная жестокость колонистов вернулась в Европу вместе с возвращающимися моряками и поселенцами и привела к усилению насилия и сексуальной неупорядоченности. Европейский интеллект был потрясен открытием стольких народов, обычаев и культов; догмы великих религий страдали от взаимного истощения; и даже в то время как протестанты и католики поднимали свои враждебные уверенности на разрушительные войны, эти уверенности таяли в сомнениях и последующей терпимости Просвещения.

Прежде всего, гордость за свои достижения вдохновляла человеческий разум как раз в тот момент, когда Коперник собирался уменьшить космическую значимость Земли и ее обитателей. Люди чувствовали, что мир материи был покорен мужеством человеческого разума. Средневековый девиз Гибралтара — ne plus ultra — был опровергнут путем сокращения; он стал now plus ultra — больше за пределами. Все границы были сняты, весь мир был открыт, все казалось возможным. Теперь, с дерзким и оптимистичным всплеском, началась современная история

ГЛАВА XIV. Эразм Предтеча 1469–1517

I. ВОСПИТАНИЕ ГУМАНИСТА

Величайший из гуманистов родился в Роттердаме или его окрестностях в 1466 или 1469 году, второй и естественный сын Герарда, клерка мелкого ордена, и Маргарет, овдовевшей дочери лекаря. По всей видимости, отец стал священником вскоре после этой контры. Неизвестно, как мальчик получил ласковое имя Дезидерий Эразм, что означает «желанный возлюбленный». Первые учителя научили его читать и писать по-голландски, но когда он отправился учиться к Братьям общей жизни в Девентере, его оштрафовали за то, что он говорил на родном языке; там латынь была pièce de résistance, и благочестие было столь же строгим, как и дисциплина. Тем не менее братья поощряли изучение отдельных языческих классиков, и в Девентере Эразм начал овладевать латинским языком и литературой.

Около 1484 года умерли оба его родителя. Отец оставил двум сыновьям скромное состояние, но их опекуны забрали большую его часть и склонили юношей к монашеской карьере, как не требующей никакого наследства. Они протестовали, желая поступить в университет; в конце концов их уговорили — Эразма, как нам говорят, обещанием доступа к множеству книг. Старший сын смирился со своей участью и стал (по словам Эразма) strenuus compotor nec scortator ignavus — «могучим вершителем судеб и подлым блудником».1 Дезидерий принял обеты августинского каноника в приорстве Эммаус в Стейне. Он изо всех сил старался полюбить монашескую жизнь, даже написал эссе De contemptu mundi, чтобы убедить себя в том, что монастырь — это как раз то место, которое нужно для жадного духом и тошнотворного желудка. Но желудок жаловался на посты и ворочался при запахе рыбы; обет послушания оказался еще более тягостным, чем обет целомудрия; и, пожалуй, в монастырской библиотеке не хватало классиков. Любезный настоятель сжалился над ним и отдал его в качестве секретаря Генриху Бергенскому, епископу Камбрэ. Теперь (1492) Эразм принял рукоположение в священники.