Регентство. Людовик XV и его двор

Во время одной из отлучек кардинала в Исси король решил нанести ему визит и проехал через предместье Сен-Виктор; о том, что король проедет по предместью, стало известно заранее, так что народ собирался там толпами и кричал, но уже не "Да здравствует король!", а "Нищета, голод, хлеба!"

Король был настолько удручен этим зрелищем, что, вместо того чтобы ехать в Исси, отправился в Шуази; приехав туда, он велел уволить всех мастеровых, занимавшихся изготовлением предметов роскоши, и в тот же вечер письмом уведомил об этом кардинала.

Среди всех этих озарений, случавшихся порой в Версале и позволявших увидеть все явления в их истинном свете, туда прибыл г-н де Ларошфуко, заявивший королю, что его величество, вне всякого сомнения, не знает о том, в каком положении находятся его провинции, и что его министры приукрашивают ему правду; но король покачал головой в знак отрицания.

— Господин герцог, — ответил он, — я знаю все это не хуже любого другого, и мне известно, что за один год население моего королевства сократилось на одну шестую.

Между тем после смерти императора Карла VI начали распространяться слухи о войне в Европе, и, поскольку во Франции это вызывало тревожные вопросы, кардинал простодушно отвечал всем:

— Успокойтесь, войны быть не может, ибо у нас нехватка людей.

И действительно, было подсчитано, что во Франции, в течение 1739, 1740 и 1741 годов, от нищеты умерло людей больше, чем их умерло в продолжение всех войн Людовика XIV.

Тем временем здоровье кардинала ослабело настолько, что все заговорили о его скорой смерти; да он и сам не заблуждался на этот счет и, несмотря на печатавшиеся в газетах фальшивые списки столетних старцев, ощущал, что жизнь его подходит к концу. Тем не менее, невзирая на ослабление жизненных сил, он все еще цеплялся за власть. Министры, с которыми он не мог более работать, ежедневно приезжали к нему, чтобы дать отчет в делах и получить от него приказания.

При этом все настолько старались отвести от него всякую мысль о смерти, что однажды утром, когда маркиз де Бретёй, государственный секретарь по военным делам, после занятий с ним почувствовал себя плохо, слуги кард и нала не оказали маркизу никакой помощи, опасаясь, что это событие произведет чересчур сильное впечатление на их господина, и избавились от умирающего, швырнув его в карету, в которой он и умер по прибытии в Париж.

Наконец, в течение 27, 28 и 29 января, силы кардинала ослабели настолько, что ему стало понятно: час его смерти близок. В продолжение этих трех дней король нанес ему два визита, причем во второй раз он привез с собой дофина, и, поскольку юного принца держали в отдалении от постели умирающего, тот произнес:

— Пусть подойдет ближе: ему полезно привыкать к подобному зрелищу.

Это были последние слова, которые произнес умирающий: он скончался 29 января 1743 года, в возрасте восьмидесяти девяти лет.

Надгробным словом ему стала следующая эпиграмма:

"Франция больна уже целых сто лет. Три врача, одетых в красное, поочередно лечили ее: Ришелье пускал ей кровь, Мазарини давал ей слабительное, Флёри держал ее на диете".

Вслед за смертью кардинала потянулась целая вереница смертей важных особ, словно пожелавших составить ему свиту.

Умер король Пруссии, и его сын Карл Фридрих, тот самый, кому отец хотел отрубить голову, унаследовал его престол.

Луи Анри Бурбонский умер в Шантийи; это был, напомним, преемник герцога Орлеанского на посту первого министра и любовник г-жи де При.

Принцесса Анна Нойбургская, вдова Карла И, вдовствующая королева Испании, умерла в Гвадалахаре.

Жан Батист Руссо умер в Брюсселе, куда он удалился за тридцать лет до этого.

Кардинал де Полиньяк умер в своем поместье: это тот самый Полиньяк, который, как мы видели, был замешан в заговоре князя ди Челламаре.

Вдовствующая испанская королева Луиза Елизавета Орлеанская скончалась в Люксембургском дворце.

Роллен, автор "Древней истории", умер в звании профессора красноречия в Королевском коллеже.

Наконец, император Карл VI умер в Вене, и именно эта смерть вскоре должна была поставить под вопрос мир в Европе.

IX