Регентство. Людовик XV и его двор

Шевалье д’Эди, кузен Риона и его свояк, находился в доме, где ему предстояло отужинать, и был занят тем, что наблюдал за шахматной партией, когда ему стало известно об аресте Челламаре. Весьма внимательно выслушав эту интересную новость, он, казалось, не потерял внимания к игре. Минут через десять один из игроков признал себя побежденным. И тогда д’Эди предложил сыграть еще одну партию, начал ее и выиграл. После чего, в ту минуту, когда было объявлено, что кушать подано, он воспользовался поднявшейся суетой и вышел из комнаты. Оказавшись на улице, он поспешил добраться до своего дома, послал за почтовыми лошадьми и уехал.

Утром 10 декабря маркиз де Помпадур был арестован у себя дома. Это был отец прекрасной г-жи де Курсийон и дед принцессы де Роган.

Когда стражники явились к герцогу де Ришелье, чтобы арестовать его, он еще спал. До него донесся шум из гостиной, но, прежде чем он успел спросить, что там происходит, в его спальню вошел Дюшеврон, прево верховного военного суда, в сопровождении трех десятков стражников. Накануне вечером герцог получил письмо от Альберони и спрятал его под подушку. Это письмо, как нельзя более компрометирующее герцога, погубило бы его, будь оно найдено. Герцог сохранил хладнокровие и, соскочив с постели, промолвил:

— Господа, я готов следовать за вами; только позвольте мне побеседовать с моим ночным столиком.

Произнеся эти слова, он открывает столик, наклоняется, чтобы вынуть оттуда ночной горшок, и, пока стражники, по вполне естественному побуждению отворачиваются, хватает письмо, подносит его ко рту и проглатывает, при том что никто этого не замечает.

Герцог Менский был арестован в Со лейтенантом гвардейцев Ла Биллардери, препровожден в замок Дул-лан в Пикардии и оставлен под охраной Фаванкура, бригадира мушкетеров.

Что же касается герцогини Менской, то ее арестовал герцог д’Ансени, капитан гвардейцев, в особняке на улице Сент-Оноре, который она купила для того, чтобы быть ближе ко дворцу Тюильри. Герцог д’Ансени препроводил герцогиню в Лион, а оттуда лейтенант и унтер-офицер гвардейцев доставили ее в Дижонский замок.

Князя ди Челламаре, после визита к нему Ле Блана и Дюбуа, было велено выслать в Испанию. Он хотел протестовать, ссылался на международное право, но ему ответили, что международное право не распространяется на заговорщиков. И потому он выехал из Парижа, сопровождаемый Дюбуа и двумя кавалерийскими капитанами, которые вместе с ним остановились в Блуа в ожидании приезда из Испании г-на де Сент-Эньяна, нашего посла в Мадриде; после этого князю было позволено беспрепятственно продолжать путь.

Господин де Сент-Эньян приехал раньше, чем это ожидалось. Ровно в то самое время, когда был задержан князь ди Челламаре, г-н де Сент-Эньян получил приказ покинуть Мадрид. Никто не знал подлинной причины такой грубости, но кое-кто связывал ее с разговорами, которые вел г-н де Сент-Эньян. Говоря о завещании, которое незадолго до этого составил Филипп V и в котором он назначал, в случае своей смерти, королеву регентшей, а Альберони первым министром, французский посол будто бы сказал:

— С завещанием внука вполне может случиться то же, что случилось с завещанием деда.

Год 1718-й завершился новостью о смерти Карла XII, на протяжении десяти лет обращавшего на себя внимание всей Европы своими рыцарскими безумствами.

Шведский король был убит фальконетным выстрелом, пущенным из крепости Фредрикстен, которую он осаждал: таково было общепринятое мнение.

Однако бытовал слух, ничем, впрочем, не подтвержденный, что Карлу XII прострелил голову пистолетным выстрелом какой-то офицер, которому наскучило служить этому полубезумному государю.

IX

Франция и Испания. — Превосходство Франции. —

Ришелье в Бастилии. — Герцогиня Беррийская. — Ее уединения в монастыре Дев Голгофы. — Гарюс. — Ширак. — Горе регента. — Дочь герцогини Беррийской.

 — Смерть г-жи де Ментенон. — Смерть отца Ле Телье. — Продолжение наших успехов в Испании.

Естественным следствием всех этих событий стала война с Испанией.

Второго января Франция обнародовала манифест.

В нем излагалось состояние Франции ко времени смерти Людовика XIV, говорилось об испытываемой королевством нужде в мире и необходимости для всех объединиться в борьбе против тех, кто его нарушает. Он напоминал о выгодах, которые нес королю Испании договор о Четверном альянсе: полный отказ императора от притязаний на Испанское королевство, отказ, который он никогда прежде не желал изъявить; обеспечение восшествия на троны Тосканского, Пармского и Пьяченцского герцогств детей испанской королевы и возврат испанскому королю Сардинского королевства в обмен на то, что он уступает Сицилию.

Французский манифест повлек за собой манифест Испании.