Рекламный ролик

— Мед-ве-е-еди? А знаете ли вы, смелый мой товарищ, что повезло вам на нас, как новичку в карты. Мы их с другарем Гринюхой чаще комарья встречаем. Недавнось на свадьбу ихнюю нарвались, таких пять харь — в штаны, думал, накладу. Времечком каким располагаете? — снова задушевно спросил чубатый.

«После басен вопросы врасплох…» — оценил Костя.

— Видите ли, времени-то своему я хозяин. Хочу самое что ни на есть разноцветье ухватить…

— О! Я же говорил, что повезло вам на нас. Бабье лето с паутинкой, с журавушками в голубом небушке я вам обещаю!

— Извините, если правильно понял вас, предлагаете нашей киностудии свои услуги? В качестве кого, позвольте спросить? Рабочих?

Чубатый жеманно закатил глаза, взмахнул руками, обморок, дескать.

— Догадалась, Машка, когда ночь прошла! Я ж вам толковал про мечту, про ВГИК. Вы мне — про самокат… Дозволили б в детстве на том самокате прокатиться, нешто отказались бы у мечты погреться? — с фальшивым надрывом выкрикнул любитель кино.

Друг-громадина тоже покачал головой, мол, непорядок получается: как это без них разрешили фильм снимать…

Хоть и неприятно было Косте, что его так примитивно покупают баснями про детские мечты, но удобный случай два раза не стучит. Поднатужась, он, конечно, оторвет от земли рюкзак с продуктами на месяц, ружье, десятикилограммовый «Конвас» и палатку, но кому тогда от зари до зари гонять медведя?

«На вид-то выносливые верблюды… Обмануть могут… — ожил в Косте червячок сомнения. — Подкалымить на мне надеются…»

— Сочту за счастье, если составите компанию. Но работа… Предупреждаю — работа каторжная! Мне нужен медведь. Сметой деньги на ветер не предусмотрены!

— Тс-с-с! Ни слова о купюрах, обидите, молодой человек. Иначе бы вы нам серденько порадовали… Скажем, смотрят человеки ваш фильм и читают: знаменитому и талантливому оператору помогли на совесть Олег Гарькавый и Гриня Прохоров. Этак можно?

— Пустяк! — весело пообещал Костик. Наивное тщеславие новых знакомых окончательно убедило его — брать! — А насчет таланта погорячились вы. Я всего лишь добрый профессионал. Талант — другое! — строго пожурил он льстеца Гарькавого.

Гарькавый недоверчиво сузил глаза, процедил сквозь зубы:

— Лады, начальник… Строг ты, мужик, однако, строг…

Решили погоду — жар-птицу не упускать и выступить утром следующего дня. До охотничьего зимовья в распадках Хамар-Дабана Гарькавый посулил всего неделю энергичной ходьбы.

«Осилим…» — подумал Костя, любуясь спинами новых знакомых. Судя по подробному рассказу Гарькавого, места вокруг избы — лучше не бывают… На склонах хребтов сплошняком перестойный кедрач. Еще из школьной географии Ивин помнил, что перед зимней лежкой мишка обязательно на орешках жирует… Хребты не сплошь облесенные, а с каменистыми отрогами, луговинами. В избе они разобьют базовый лагерь, и можно месяц налегке заниматься только съемками.

А пока до избы сапоги изнашивают, желтизна прихватит тайгу в самый раз…

Возликовал Костя! Он даже представил, как бойкая старушка в собольей накидке умоляет членов жюри кинофестиваля перевести ей с русского фамилию оператора.

— Гм… просто Ивин? Без подтекста? Мило, талантливый мальчуган…

— Будущий Феллини, — сказал другой член жюри.

Ласковый Костя, агнец, доверчивый… Приласкай его умеючи, сам в пасть юркнет, еще и «ура!» с восторгом прогорлопанит. Раз такие золотые мужики — нате вам сотню рублей на закупку продуктов! Доверяю, братва! В учебнике по психологии Костя читал, что доверие обезоруживает даже королей!

— В семь нуль-нуль буду как штык! — бодро отрапортовал Гарькавый и тотчас увел дружка, у которого неприлично заблестели глаза…

После их ухода туман наивности вмиг рассеялся, Константин ужаснулся собственной глупости. Он было даже нацелился на милицию, но, едва представив себе, как сам отнесся бы к подобному ротозейству, решил обождать до утра.

«Двойки двойками, а про учебу не забывай…» — учил папа Костю, наматывая на кулак ремень, который красовался всегда на почетном месте.

Ивин поплелся в местную охотинспекцию. Для медвежьей привады он надеялся ухлопать одним выстрелом кабаргу или изюбря и потому с помощью соседа по даче запасся гербовой бумагой-просьбой.

Обещание Кости прославить местных медведей за границами сработало — лицензия на кабаргу лежала в нагрудном кармане. Но на душе стало еще муторней, еще горше. Во сне над Константином всю ночь хохотал косматый наглый хищник, а к утру сжалился и пообещал денег на обратный проезд.

Однако точно в семь ноль-ноль Гарькавый скинул свой тощий рюкзачишко на тротуар подле дома путейца. Гриня Прохоров бережно опустил громадный рюкзачище рядом. Приведенную на поводке козу дружки привязали к скамейке. Глаза у козы были повязаны траурной черной тряпицей.

— Это чудище откуда и зачем? — спросил Константин, сдерживая радостное волнение.

— Для приманки сгодится… — Гарькавый отечески похлопал страдалицу по шее.

— Купили животное? — тревожно среагировал Костя на козье «ме-е-е».