Реконструкция. Возрождение

Ничего, если у него получится вновь заполучить Машину, он постарается все исправить и вернуть на свои места. Главное, что его изобретение работало, а значит, теперь он мог в этом мире практически все. Оставалось лишь вернуть его.

Но как это сделать? Свену был нужен четкий план.

Сняв небольшую комнатку на окраине, он стал обдумывать свои дальнейшие действия. И если по всему выходило, что напрямую к Машине он не может попасть, то пусть Машина сама придет к нему. Получалось, что из всех ныне остававшихся в особняке обитателей тайну подземной лаборатории знал лишь один Альберт, следовательно…

Следовательно, Свену оставалось действовать лишь в одном направлении, прибегать к которому он не хотел до самого конца. Но по всему выходило, что никакого иного выбора у изобретателя попросту не оставалось. Он мог только тешить себя мыслью о том, что все грязные методы, к которым приходилось прибегать для достижения своей цели, рано или поздно принесут положительные плоды и, может быть, спасут несколько жизней.

Окончательно утвердившись в своем решении, он направился в портовые доки, где некогда, только прибыв в Англию, сумел получить свою первую работу в качестве грузчика у старика Маккьюри, искренне надеясь, что старый Шкипер все еще оставался на своем посту.

Ступив на территорию порта, он тут же попал под пристальное наблюдение местных молодчиков, охочих до легкой наживы в виде прилично одетых простачков, по ошибке забредших не в тот район. Портовый люд Лондона всегда отличался крутым норовом, сколько себя помнил Свен, но все эти угрюмые лица и покрытые шрамами физиономии не производили на него ровным счетом никакого впечатления. Он сам был из таких, и ему нечего было бояться. Это зверье только с виду кусалось, а на поверку было трусливым, как канарейка, и предпочитало брать жертву числом.

— Что, заблудились, мистер? — выйдя наперерез, с нарочитой вежливостью поинтересовался перекособоченный детина с большим горбом и гнилыми зубами, ставя на землю увесистый ящик с присыпанной льдом пахучей рыбой, над которой роились мухи, и не спуская жадного взгляда с хроноперстня на правой руке Нордлихта.

— Маккьюри у себя? — не среагировав на подначку, вопросом на вопрос парировал Свен.

— А кто спрашивает? — недобро прищурившись, поинтересовался горбун, незаметным движением отводя одну руку за спину, что, впрочем, не осталось незамеченным Свеном.

— Неважно, — внутренне приготовившись отразить удар, коротко отрубил Нордлихт, внешне сохраняя невозмутимость.

— Он сегодня не принимает, ваше сиятельство, продолжал кривляться носильщик, отвесив шутливый поклон. — Я его секретарь. Можете поговорить со мной.

— Повторяю, начальник порта Маккьюри у себя? — начиная терять терпение, повторил Свен.

Вместо ответа горбун резко выкинул из-за спины руку, в которой, как и ожидал Свен, был зажат перочинный ножик, и, сделав обманный выпад, перехватил руку нападавшего и с размаху врезал ему локтем в хрустнувшую челюсть. На мостовую рядом с ящиком с сушеным горохом упало несколько гнилых зубов. Выронив нож, оглушенный носильщик скрючился, со стоном зажимая разбитый рот ладонью, между пальцев которой обильно засочилась кровь.

Встряхнув незадачливого грабителя за плечо, Свен нагнулся к его лицу, поморщившись от омерзительного запаха курева и самогонной сивухи.

— Теперь я могу рассчитывать на вразумительный ответ?

— Да, да… извините, мистер. Он на месте, — продолжая зажимать рот, проскулил горбун, тыча рукой себе за спину. — Прямо за складом, потом вверх по лестнице…

— Я знаю дорогу, — похлопав грузчика по плечу, Свен обошел его, переступив ящик с рыбой, и спокойно продолжил свой путь к директору порта.

Больше сунуться к нему никто не посмел. Поднявшись по знакомой лестнице, по которой столько раз поднимался за месячной получкой, он постучал и вошел в полутемное помещение. Кабинет Шкипера Маккьюри по-прежнему представлял собой нечто среднее между моряцкой лачугой и задрипанным офисом заштатного клерка.

Несколько металлических шкафов с выдвижными ящиками, рассыпающееся чучело рыбы-пилы, подвешенное под потолком рядом со спасательным кругом, на котором значилось «Олимпик». Большая морская карта, перечеркнутая цветными карандашами, отмечающими миграцию рыбы и особо выгодные места для лова, астролябия, всевозможные циркули, разложенные на столе, компас и початая бутылка рома, из которой Маккьюри наполнял стакан, засиженный мухами, как раз в тот момент, когда на пороге появился Свен.

— Здравствуйте, мистер Маккьюри, — приветствовал он бывшего начальника. — Помните меня?

С виду рослый начальник порта нисколько не изменился, лишь на лбу пролегло несколько новых морщин да в кустистой бороде добавилось порядочно серебряных нитей. Наполнив стакан почти до краев, он закупорил бутылку.

— Э-э-э, вы посмотрите-ка, кого нам ветром надуло! — как следует всмотревшись, Маккьюри, наконец, узнал в незваном госте бывшего работника. — Это же не кто иной, как малыш Свен Нордлихт, кол мне в задницу!

— Привет, Шкипер, — проходя в каморку, переоборудованную под кабинет, снимая шляпу, улыбнулся Свен.