Реквием ангела, исповедь демона

— История Андраса Бэлоша ещё не закончена, — сказала Катрина, глядя в свое отражение в окне. Свет свечей делал её кожу непривычного теплого тона. — Зная о деяниях Андраса, я чувствовала свою вину, и это чувство усиливалось немилостью моего отца. Зан прознал от румынского лорда-маршала Дариуса Морбия о случаях жестоких нападений неизвестного вампира на крестьян. Клан Морбия третий клан стражей, они также как и мы уничтожают обращенных. Пожалуй, даже с большим фанатизмом. Потому на территориях Морбия редко появляются обращенные, и каждый случай сразу же становится объектом его дотошного внимания. Мой отец сопоставил время, когда эти происшествия начались, со временем моего пребывания в Трансильвании и спросил у меня, не знаю ли я ни о чем, что могло бы быть связанно с убийствами в Королевстве Румыния. Мне пришлось солгать, но он учуял ложь. И, разумеется, воспламенел яростью. Зан решил, что я виновна в неумышленном преступлении против нашего сообщества, ибо неосмотрительно обратила смертного, чьи действия, за которые несу ответственность я, могут привлечь внимание людей к нашей общей тайне. Однако трибунал не стал созываться, чтобы судить меня. В конце концов, обращение смертных до сих пор не было объявлено преступлением и в какой-то степени, согласно древним законам даже хвалебно. О да, в сообществе лордоков наличествуют разночтения на эту тему. На протяжении нескольких последующих лет я стала центром излишнего внимания остальных семей. Стражи, а тем более наемники, и без того у всех на виду. Молва и домыслы насчет меня и моего «приемника» из Румынии долго не утихала. А я, как бы сильно ни желала избежать встречи с Андрасом Бэлошом, не смогла этого отвратить. Я не представляла, какое из моих чувств возобладает при нашей встрече. Чем эта встреча обернется. Этот день неумолимо близился. Андрас искал меня. Он не ничего не знал о лордоках, но жаждал нашей встречи. И в конце концов нашел меня в Белграде. Встреча эта состоялась летней ночью 1905 года. В воздухе смешивался аромат цветущих деревьев и грозы. Я почувствовала, что он следит за мной, и направилась туда, где мы могли бы увидеться. Людный квартал Скадарлия с XIX века облюбованный белградской богемой и наполненный циганами вполне подходил. Андрас предстал передо мной таким же, каким я его помнила. Красивым, горделивым, изменились лишь глаза, впредь больше подобающие глазам несчастного нищего, чем бессмертному хозяину ночи. Режущие своей чернотой, как глаза ворона. Он сказал, что благодарен мне за то, что я подарила ему вечную жизнь, поклялся в безграничной преданности и картинно преклонил колено. А затем, упав подле моих ног, начал проклинать и меня и весь мой род за то, что я превратила его в дьявола и убийцу собственной семьи. Боль его сердца оказалась одной из самых сильных, что мне доводилось зреть. Он думал, что его слова останутся брошенными в пустоту и не услышанными мной. Быть может, разгневают меня. Но я рассказала о чувстве раскаянья, которое не утихало годы, тянувшиеся с последней ночи его жизни. Мне было жаль Андраса, ибо он являлся моим творением. Продолжением моей кровной линии. Частица меня навсегда изменила его, оставив свой отпечаток в его бытии. Мне недоставало его прощения. А ему покоя. Я предложила ему смерть. Серебро в сердце. Быстро и достойно. Но он не искал собственной погибели. И тогда я попыталась научить его владеть собой. И всё же плод необузданных инстинктов обращенного, зверь внутри него, временами продирался сквозь остывшую плоть человеческого образа и давал о себе знать. Он продолжал убивать не ради пищи, а ради забавы. Когда же он был голоден, он не отпивал понемногу, как часто принято у лордоков, а опустошал людей полностью. Однако своей клятвы Андрас не нарушил и остался безгранично предан мне. Не как слуга, а подобно верному рыцарю, которому я могла доверять.

— Ты его полюбила?

Она с удивлением повернулась ко мне:

— Разве можно любить свою ошибку? Напоминание о собственном несовершенстве. Он отражал всё то во мне, от чего я отворачивалась. Нас никогда не связывали подобные отношения. Если я могу полюбить, то точно не обращенного. Тебе не из-за чего ревновать. Марк, ты зародил во мне совершенно противоположное чувство. Надежду измениться. Желание вырваться. Лишь тобою я жива. Без тебя мое сердце не ведало такой любви, какая согревает мое холодное существование теперь, — Катрина счастливо улыбнулась. Так на вечернем небосводе загорается льдинка звезды, всецело приковывающая взор.

— Что стало с Андрасом Бэлошом? Где он теперь?