Реквием ангела, исповедь демона

— Ой, не совсем. Все ниточки обрываются, журнал загружает другими статьями. А редакции крупных газет не видят большого новостного потенциала в моем материале. Их устраивают комментарии правоохранительных органов на эту тему. Но я чувствую, ты мне можешь рассказать что-то, что способно сдвинуть дело с мертвой точки.

Мне пришлось разочаровать её:

— Я не для этого хотел встретиться. Это решение далось мне не просто. Мне опять нужна твоя помощь. Ты можешь сохранить у себя информацию и не воспользоваться ею? Скажи честно.

— Так, подожди, ты хочешь, чтобы я обладала информацией, но не использовала её? Какой в этом смысл?

— Моя безопасность.

Брови Кристины удивленно поползли вверх. Она наклонилась и горячо зашептала:

— Я так и знала! И ты хочешь, чтобы я стала твоей страховкой? — сразу схватила она основную мысль.

— Ты единственный журналист, к которому я могу обратиться с этой просьбой. Я доверяю тебе. Лучше, если ты не будешь заглядывать в записи, чтобы не подвергать себя опасности, но они должны храниться у тебя. И никто не должен об этом знать.

Кристина отпила большой глоток кофе и обдумала мои слова, постукивая ноготками по стакану.

— Почему сейчас, Марк? — спросила она. — Почему Тим уволился и уехал из города? Почему ты уволился? Тоже собираешься уезжать?

— Да. В этом всё и дело. Но мы с Тимом каждый сам по себе. Он не в теме.

— Поняла.

— Не меняй номер телефона. Если однажды я позвоню, найди способ оперативно опубликовать это, — я выложил бумажный сверток на стол и подвинул к Кристине.

Она быстро сгребла его к себе в сумочку.

— Что здесь?

— Мой дневник. В нем много такого, что основные СМИ не возьмутся напечатать. Не просто разоблачение. Свидетельство, которое хранит этот дневник, способно перевернуть наши представления о мире. И потому мои записи скорее сочтут вымыслом. Даже ты. Учитывая это, я подробно зафиксировал все детали, даты и имена. Включая свое. В изложенное здесь сложно поверить, но если начать проверять факты, дополнительные доказательства не потребуются.

— По-другому и быть не могло, раз это тайная информация, — допивая кофе, пожала плечами Кристина. — Вопрос в другом. А если ты никогда не позвонишь? Что с этим делать?

Этот вопрос застал меня врасплох. И я оставил его без ответа. Мои мысли скользнули по угрожающим картинам возможного будущего, которого я старался избежать. Я глянул на часы.

— Тебе пора на работу.

Кристина посмотрела через улицу. Сотрудники редакции поднимались по просторной бетонной лестнице к высокому четырехэтажному зданию постройки начала прошлого века. Так раньше выглядела и моя жизнь. Теперь я смотрел на неё со стороны.

— Да, точно, — задумчиво проговорила Кристина. — Не волнуйся за бумаги. Я их сберегу. И если нужно будет, найду способ опубликовать. Обещаю.

— Спасибо.

— Ты же понимаешь, что однажды любопытство пересилит, и я загляну в этот дневник?

— В этом вся ты. Но я просил бы тебя этого не делать.

Кристина молча кивнула.

Мы вышли из кафе и, попрощавшись, пошли в разные стороны.

Распечатки кадров с Катриной, которые раздобыл Тим, догорали в кухонной раковине, когда я услышал движение в квартире. Я пустил воду и смыл пепел. Чтобы найти объяснение для Катрины, в огонь я бросил и предназначавшийся мне конверт с подписью «от К», который она просила не открывать. Я не хотел знать, что в нем. Пусть и догадывался.

Её тонкие белые руки оплели мои плечи.

— От каких улик ты втайне избавляешься, пока я сплю? — игриво прозвучал шепот возле моего уха.

Отвечая, я не почувствовал и тени смущения:

— От твоего письма. Я не хочу знать, что в нем было. Брать его с собой или оставлять здесь нельзя.

— Правда? Как удобно. Я бы попросила тебя о том же.

Я повернулся к ней и обнял её, зарывшись лицом в вороные волосы.

Катрина поцеловала меня и заглянула в глаза:

— Ныне канун Поминального бала. Скоро этот город наполнится всеми лордами-маршалами нашего сообщества и их подданными. Но сегодня я хочу быть с тобой. Это будет наш последний вечер в твоем родном городе. Навеки для нас обоих.

— И ты не боишься?

— Нам нечего боятся.

— Какая сильная любовь, да? — проговорил я.

— И как всё меняется от её прикосновения, — закончила Катрина.

— Я люблю тебя, Катрина.

— Как и я тебя.

Все точки были поставлены. И прошлое уступило дорогу будущему.

[1] События первой книги, «Катрина: число Начала»

Глава 17. Поминальный бал

Ныне в Европе существует только два сословия: требующее привилегий и отклоняющее эти требования.

Наполеон Бонапарт

8 декабря.

Это начало, и это конец.

Все, что было в моей жизни навсегда останется здесь. А я — нет. Мое прошлое закончится. Мое будущее начнется.

Мы провели вместе ночь, объятую пламенем любви и страсти. И дневной свет, пришедший на смену темноте, был нам свидетелем. Обнаженные, бьющиеся в наслаждении, мы не могли оторваться друг от друга.

Солнце стояло высоко, когда Катрина погрузилась в сон. Лишь сладость минувшей ночи скрашивала мои темные предчувствия приближения лордоков.