Религия и социализм. Том I

С наиболее ужасающей быстротой сказывалась гибель гордой расы в том, что чувственность звала к половому смешению с черными подданными. Раса темнела кожей и душой. Поэтому законы Ману устанавливают с суровой силой кастовые перегородки. Начинается упорная борьба за самосохранение. Блюстителем расовой чистоты становится умственная аристократия, родовая каста мудрецов, хранителей договоров со старыми богами, каста брахманов. Седобородый мудрец со своими Ведами и жертвенным ножом в руках поставлен был лицом к лицу с дьяволом, богом развращающей земли этой, расставившим столько золотых сетей повсюду.

В благоговении к брахману сказалась жажда расы спастись. Надо помнить, что спасение расы означало сохранение её господствующего положения. Гибель военного превосходства, как результат смешения каст, был бы гибелью арийской аристократии. Она сплотилась вокруг Вед, законов Ману и их толкователей–мудрецов, как вокруг палладиума. Это дает страшную силу в руки брахманов. Они растут необычайно в собственном мнении. Богатое воображение и острая мысль, присущая арийскому племени, как бы вздуваются и кипят в горячем воздухе Индии; её непомерные картины, чудовищно плодородящая сила её почвы, миражи её трепетной атмосферы, ужас её полной звуков черной ночи — все это дало пищу для безумного мифологического творчества, все это гиперболизировало всякую мысль, всякое чувство. Брахман был горд своим исключительным положением: хранитель расы, друг богов, врач и инженер — он смотрел сверху вниз на царей с их пурпуром, жемчугами и острыми мечами. Что ему эти блага. Он царь царей. Скоро он станет господином самих богов.

Характерна легенда о борьбе брахмана и царя. Один царь хотел отнять корову у брахмана, но брахман взором обессилил руки слуг царевых и не дал коровы. Царь обиделся. Но чувствуя, что обычное оружие тупится о магический круг, описанный волшебною силой вокруг достопочтенного старца, он решил отомстить ему, достигши равной с ним магической силы. И вот год постился царь, не вкушая никакой пищи. И потом, гордый своими аскетическими заслугами, он бросил копье, но оно упало к достопочтенным ногам старца. Взбешенный царь постится 10 лет, не принимая ни пищи, ни питья. Со всех стран стекаются паломники и дивятся святому, недвижно сидящему под сикоморой. По истечении 10 лет встал царь и бросил копье в брахмана. От могучего удара дрогнули горы, но послушно легло копье у ног святого старца. В порыве своей безмерно страстной души царь 100 лет постится, не приемля ни пищи, ни питья и воздерживаясь от дыхания. Тогда земля и небо поколебались. Индра созвал богов на совет. «Слышали вы о пустыннике? спросил Магадева: он сильнее теперь нас. Звезды падают, чтобы украсить его обувь, земля трепещет от благоговения: нет для него ничего невозможного». И встал царь и пошел к брахману, обнял его колена и, скрыв лицо свое в одеждах его, стыдливо прошептал: «Отец мой, прости мне долгий гнев мой, и окажи мне великую милость: прими меня в святую касту, как последнего из брахманов».

Нечего и говорить, что в мировой литературе нет легенды, более полной необузданной жреческой гордости.

Только брахман умел принести богам жертву. Правильно принесенная жертва, как утверждал гордый жрец, всегда могуча. Для каприза богов не остается места. Мольбам, воссылаемым на языке Вед при правильно совершаемой жертве — они вынуждены повиноваться.