Ремарк и миражи

Заканчивался третий час пути, янтарно-жёлтое солнышко грело-светило по-осеннему лениво и откровенно вяло. Дорога постепенно преобразовалась в одну сплошную и чрезвычайно-ехидную насмешку – многочисленные красно-коричневые колдобины, угольно-чёрные рытвины, глубокие сдвоенные колеи, заполненные дурно-пахнущей зеленоватой водой, клубы ядовито-жёлтой пыли, крупные гранитные валуны, скатившиеся с крутых откосов и склонов.

Неожиданно просёлок свернул в широкую лощину, заросшую высоким и густым лесом.

– Только что мы ехали по пампе, а теперь оказались в сельве, – пояснил Роберт. – Так называется тутошний субтропический лес. То ещё местечко, между нами, опытными путешественниками, говоря. Мрачное и аховое – сплошные ядовитые змеи, скорпионы и пауки…. Любимая, почему ты молчишь? Задумалась? О чём?

– А, что такое? – нервно встрепенулась Инэс. – О чём задумалась? Да, об этом странном деле. Едем – чёрт знает куда: искать в суровых и первозданных Андах «стационарные» миражи. Для чего – искать? А чтобы узнать – что за ними скрывается. Вернее, что и кто…. Миражи, понимаешь. Возможно, что и в Буэнос-Айресе мы с тобой, милый, блуждали среди сплошных миражей…

– Среди каких – миражей?

– Виртуальных, конечно же. То есть, «мыслительных», которых мы сами везде и «наставили». Вернее, это я «наставила». Виновата, слегка увлеклась и дала волю фантазии. Стала подозревать – сразу всех и вся, встретившихся на нашем пути. Теперь даже и самой смешно.

– Что конкретно – смешно?

– Ситуация, конечно же, смешная. Мол, сидят на древних каменных развалинах люди – то ли пять человек, то ли даже шесть. Сидят себе и, отринув всё сущее, усиленно медитируют. А среди них – один злобный и законченный маньяк, вынашивающий коварные и кровавые планы…

– Считаешь, что многовато будет? – умело крутя автомобильную баранку из стороны в сторону, и не отрывая взгляда от раздолбанной дороги, понимающе усмехнулся Роберт. – И какое число тебя больше – по сегодняшним ощущениям – устраивает?

– В данном конкретном случае – «два» или «три». То есть, двое или трое.

– И какие будут предположения по персональному составу медитирующих?

– Предположения? – задумалась Инни. – Ладно, попробую сформулировать…. Вариант первый: брат-сестра Мюллеры и красотка Лусия Месси. Поясняю. Ты, милый, считаешь, что все маньяки – записные одиночки. Но Морис и Исидора являются близнецами, следовательно, и психика у них может быть весьма-похожей. То есть, с одинаковыми маниакальными наклонностями. Кроме того, у Мюллеров явственно присутствуют крепкие немецкие корни – об этом говорит и их приметная фамилия, да и характерная внешность. Морис говорил, что у них с сестрой в Парагвае проживает много близких и дальних родственников. Понятное дело, что имелись в виду парагвайские поселения «мофов» и «бошей». А если он врал? Если их «родовое гнездо», всё же, расположено именно на аргентино-чилийской границе? Тогда многое становится понятным, и разрозненные пазлы постепенно складываются в чёткую картинку…. Лусия Месси? А без неё здесь никак не обойтись. Аксиома, не требующая дополнительных доказательств. Только она могла сообщить киллеру (заказчику или даже заказчикам?), о нашей запланированной встрече с писателем Дитером Кастильо…. Почему она это сделала? То есть, почему «сдала» собственного босса? Возможно, была завербована нашими «маньячными» близнецами. Например, с помощью изощрённых сексуальных вариаций. Или же как-то по-другому…. Вариант второй: Лусия Месси и криминальный инспектор Педро Карраско. Здесь ситуация насквозь обратная, то есть, именно Лусия фигурирует в качестве «маньяка-организатора», а бедняга Педро выступает в роли используемого и зависимого «лоха». То бишь, он использовался в качестве надёжного источника информации о ходе проводимого официального расследования. Вот, пожалуй, и всё…

– Нет третьего варианта? – искренне удивился Роберт. – А как же престарелая сеньора Элизабет Алварес Ортега-и-Пабло и её шустрая сестра донья Хелена?

– Была неправа – с данными фигурантками. Слегка погорячилась. Ибо эта смелая версия чётко попахивает откровенным перебором. С таким же успехом в совершённых убийствах можно подозревать и юную Луизу Никоненко-Сервантес, и твоего уважаемого дедушку.

– Кха-кха!

– Извини, Робби, просто к слову пришлось…