Ренуар. Частная жизнь

Ренуар в возрасте 63 лет. 1904. Фотография Дорнака для серии «Наши современники у себя дома». Национальная библиотека, отдел фотографий и эстампов

Дюран-Рюэль был основным агентом Ренуара с 1872 года, хотя Ренуар неизменно оставлял за собой право напрямую продавать свои работы друзьям и патронам. С Дюран-Рюэлем его связывала крепкая дружба, и поначалу он испытывал вину, отдавая работы его конкуренту. В апреле 1901 года он робко признается: «Я имел слабость тебе изменить несколько раз с аббатом [священником и коллекционером], хотя отдал ему только то, что ты отверг и счел ужасным, что, кстати, есть чистая правда. Но если я буду продавать только хорошие вещи, я умру с голоду… Прошу, прости мне мою слабость»[1026]

. Как и всегда, когда Ренуар боялся, что кто-то из друзей на него обидится, он заранее начинает театрально извиняться. Через несколько дней Дюран-Рюэль написал в ответ: «Ты пишешь, что я отверг работы, которые ты продал аббату Гогену. С чего ты это взял? Я бы никогда в жизни от них не отказался, тем более что они очень хороши»[1027].

Однако, несмотря на крепкую хватку Дюран-Рюэля, Ренуар в 1898 году сдружился с Бернхаймом, как видно из нескольких писем, и неудивительно, что впоследствии он начал продавать и этому агенту свои работы[1028]

. Дюран-Рюэль знал, что не может запретить Ренуару иметь дело с другими торговцами, так поступали почти все импрессионисты, однако в 1903 году он все же пытался склонить Ренуара к верности: «Продолжай усердно трудиться и напиши для меня побольше хороших работ, ни о чем не тревожась»[1029]. Пять лет спустя, в декабре 1908 года, он пытается запретить Ренуару иметь дело с Бернхаймами: «Дорогой Ренуар, я только что получил неприятный сюрприз, которого никак не ждал и о котором обязан сообщить. Путем подковерных действий, которые они начали предпринимать довольно давно, Бернхаймы смогли уговорить Моне подписать с ними договор на серию видов Венеции… Я не понимаю Моне, однако упрекать его не стану. Его, безусловно, обвели вокруг пальца, и поскольку я не сомневался, что он не устоит перед улещиваниями Бернхаймов… я пишу все это конфиденциально, чтобы облегчить душу; когда увидишься с ними, не говори им ни слова, да и с другими это не обсуждай. Они наверняка на днях придут к тебе, потому что завтра уезжают на юг. Остерегайся их и их сладких речей… я им не доверяю… Ладно, хватит об этом, но я пытаюсь сообщить тебе некоторые подробности, чтобы наставить тебя на правильный путь… Они – торгаши, у них нет совести. Моне скоро в этом убедится, если будет и дальше их слушать»[1030]

. Дюран-Рюэль говорит с Ренуаром в покровительственном тоне, поскольку тот его на десять лет моложе. Будь Ренуар антисемитом, рассуждения Дюран-Рюэля наверняка возымели бы действие и он не стал бы сотрудничать с Бернхаймами. Но Ренуар не был антисемитом, а потому упреждения Дюран-Рюэля его не убедили, он продолжал дружить с Бернхаймами и выставляться у них. Более того, он однозначно дал понять Дюран-Рюэлю, что будет и дальше вести дела и поддерживать близкие отношения с Бернхаймами.

Ренуару явно не понравился тон Дюран-Рюэля, и он ответил незамедлительно: «Дорогой Дюран-Рюэль, твои слова так меня удивили, что я с трудом поверил своим глазам. Что до меня, плохо разбирающегося в деловых вопросах, не думай, что я готов кому-то продать свою независимость. Это единственная вещь, которая мне страшно дорога, – право делать глупости. Пусть все идет, как идет, а я буду выжидать – вот девиз мудрого человека. С уважением, Ренуар». Для Ренуара, с его привычным конформизмом, это было крайне резкое послание. Видимо, тон Дюран-Рюэля рассердил его не на шутку. В постскриптуме он добавляет: «Мне очень грустно видеть, что ты расточаешь свое здоровье на бессмысленные вещи, которых невозможно избежать. Как печально, что ты стар. Я бы сказал: „Приезжай ко мне ненадолго“, но не хочется тебя утомлять. Пришли Жоржа»[1031]. Если Ренуар, всегда стремившийся избегать одиночества, говорит старому другу, чтобы тот не приезжал, это означает, что он страшно расстроен случившимся. Тем не менее постепенно их отношения выправились, и в январе 1911 года Ренуар с радостью принимал Дюран-Рюэля и его спутницу Пруданс в Кане, куда они прибыли на две недели[1032].