Читаем Ренуар. Частная жизнь полностью

Переписка между Жоржеттой и Жанной продолжалась почти год, прежде чем они встретились лично. Все это время у Ренуара так болели руки, что он просил Жоржетту и Габриэль писать за него письма. Таким образом, Жоржетта тоже стала содействовать обеспечению его дочери деньгами. Например, в мае 1909 года Жоржетта, приехавшая на несколько дней из Парижа в Кань, чтобы помочь по хозяйству, пишет в письме к Жанне: «Пишу Вам от имени месье Ренуара, к которому приехала на несколько дней. Как Вам известно, самому ему писать трудно, так как руки болят, и он попросил меня написать за него. Он шлет Вам свои наилучшие пожелания и спрашивает, как у Вас дела… Будьте любезны, ответьте на мой домашний адрес… и подтвердите получение 100 франков, которые я Вам отправляю по поручению месье Ренуара. Он просил сказать Вам, что по возвращении в Париж через месяц пришлет еще. Он передает, что любит Вас»[1202]

. После того как Жоржетта и Жанна год обменивались письмами, Ренуар решил, что Жоржетте стоит съездить в Мадре и лично повидаться с Жанной. По его просьбе Жоржетта предложила приехать к Жанне из Парижа на поезде – это 230 километров. Жанна в ответном письме говорит о разных вещах, однако о предполагаемом визите не упоминает, поэтому Жоржетта написала в ответ: «Пишу Вам и одновременно месье Ренуару… В последнем письме я написала, что в ближайшее время к Вам приеду, однако Вы мне ничего не ответили. Я хотела бы знать, удобно ли это, – я не хочу приезжать, если Вам эта мысль не по душе. Я прекрасно понимаю, что Вы меня не знаете и это несколько обременительно, но уверяю, что я не буду в тягость. Я простая работница, и Вы увидите: встретившись, мы обязательно подружимся. Мой муж часто в разъездах и иногда берет меня с собой; поскольку он собрался в сторону Алансона, я решила, что заеду к Вам и засвидетельствую свое почтение. Ожидая Вашего положительного ответа, мы с мужем шлем Вам свои наилучшие пожелания»[1203]
. Судя по всему, Жанна согласилась принять Жоржетту, и весной 1909 года они наконец познакомились – 15 июля Жоржетта пишет, что видела Жанну «снова» (см. ниже). Видимо, Жанна все еще была не вполне здорова, потому что следующее письмо Жоржетта заканчивает словами: «Надеюсь, что тебе все лучше и лучше!»[1204]

Третий этап плана Ренуара заключался в том, чтобы Жанна прожила месяц вместе с Жоржеттой и ее мужем, но не в Париже, а в приморском городке Сен-Бриё в Бретани. Возможно, Ренуар рассчитывал на то, что отдых поможет Жанне так же, как его экскурсии с Жюли и ее кузинами помогли после смерти Моризо его юной подруге, то есть что Жанна сможет отвлечься от траура. 15 июля 1909 года, почти через год после смерти Луи, Жоржетта послала Жанне приглашение съездить с ними на отдых. Видимо, Жоржетта заранее изложила подруге этот план, так как рассчитывает, что Жанна в тот же самый день готова будет уехать из дома на месяц: «Дорогая моя Жанночка… мы наконец-то снова увидимся… если так сложится, что ты на этот момент будешь готова ехать, я буду ждать тебя на вокзале в Алансоне до 2 часов дня, а оттуда мы поедем на месяц в Сен-Бриё, где нас уже ждет месье Дюпюи. Если поедешь, не бери лишней одежды – только перемену и воскресное платье. Остальное привезу я. Если тебя это устраивает, значит договорились». Жоржетта предлагает и другой вариант: «Если ты не сможешь приехать в Алансон в указанное время, то я сяду в поезд в 2:16 и доеду до Нейи, буду там в 3:53… Итак, Жаннетта, встречаемся либо в 2 часа в Алансоне, либо в 3:53 в Нейи-Сент-Уэн в пятницу

. Договорились, да? Скоро увидимся, и мои наилучшие пожелания. Прилагаю записку от месье Ренуара. Потом скажу, что он просил передать тебе на словах. До скорой встречи, Жоржетта»[1205]. Жоржетта хотела, чтобы Жанна встретилась с ней в Алансоне, – так они быстрее добрались бы до Сен-Бриё, да и для самой Жоржетты так было проще. А вот для Жанны это как раз было сложнее, поскольку Алансон находится в 35 километрах от Мадре. Жоржетта знала, что Жанне удобнее сесть в поезд в Нейи-ле-Ванден / Сент-Уэн-ле-Бризу, менее чем в двух километрах от ее дома.

Перейти на страницу:

Все книги серии Арт-книга

Сезанн. Жизнь
Сезанн. Жизнь

Одна из ключевых фигур искусства XX века, Поль Сезанн уже при жизни превратился в легенду. Его биография обросла мифами, а творчество – спекуляциями психоаналитиков. Алекс Данчев с профессионализмом реставратора удаляет многочисленные наслоения, открывая подлинного человека и творца – тонкого, умного, образованного, глубоко укорененного в классической традиции и сумевшего ее переосмыслить. Бескомпромиссность и абсолютное бескорыстие сделали Сезанна образцом для подражания, вдохновителем многих поколений художников. На страницах книги автор предоставляет слово самому художнику и людям из его окружения – друзьям и врагам, наставникам и последователям, – а также столпам современной культуры, избравшим Поля Сезанна эталоном, мессией, талисманом. Матисс, Гоген, Пикассо, Рильке, Беккет и Хайдеггер раскрывают секрет гипнотического влияния, которое Сезанн оказал на искусство XX века, раз и навсегда изменив наше видение мира.

Алекс Данчев

Мировая художественная культура
Ван Гог. Жизнь
Ван Гог. Жизнь

Избрав своим новым героем прославленного голландского художника, лауреаты Пулицеровской премии Стивен Найфи и Грегори Уайт-Смит, по собственному признанию, не подозревали, насколько сложные задачи предстоит решить биографам Винсента Ван Гога в XXI веке. Более чем за сто лет о жизни и творчестве художника было написано немыслимое количество работ, выводы которых авторам новой биографии необходимо было учесть или опровергнуть. Благодаря тесному сотрудничеству с Музеем Ван Гога в Амстердаме Найфи и Уайт-Смит получили свободный доступ к редким документам из семейного архива, многие из которых и по сей день оставались в тени знаменитых писем самого Винсента Ван Гога. Опубликованная в 2011 году, новая фундаментальная биография «Ван Гог. Жизнь», работа над которой продлилась целых 10 лет, заслужила лестные отзывы критиков. Захватывающая, как роман XIX века, эта исчерпывающе документированная история о честолюбивых стремлениях и достигнутом упорным трудом мимолетном успехе теперь и на русском языке.

Грегори Уайт-Смит , Стивен Найфи

Живопись, альбомы, иллюстрированные каталоги
Галерея аферистов
Галерея аферистов

Согласно отзывам критиков ведущих мировых изданий, «Галерея аферистов» – «обаятельная, остроумная и неотразимо увлекательная книга» об истории искусства. Но главное ее достоинство, и отличие от других, даже не в этом. Та история искусства, о которой повествует автор, скорее всего, мало знакома даже самым осведомленным его ценителям. Как это возможно? Секрет прост: и самые прославленные произведения живописи и скульптуры, о которых, кажется, известно всё и всем, и знаменитые на весь мир объекты «контемпорари арт» до сих пор хранят множество тайн. Одна из них – тайна пути, подчас непростого и полного приключений, который привел все эти произведения из мастерской творца в музейный зал или галерейное пространство, где мы привыкли видеть их сегодня. И уж тем более мало кому известны имена людей, несколько веков или десятилетий назад имевших смелость назначить цену ныне бесценным шедеврам… или возвести в ранг шедевра сомнительное творение современника, выручив за него сумму с полудюжиной нулей.История искусства от Филипа Хука – британского искусствоведа, автора знаменитого на весь мир «Завтрака у Sotheby's» и многолетнего эксперта лондонского филиала этого аукционного дома – это история блестящей изобретательности и безумной одержимости, неутолимых амбиций, изощренной хитрости и вдохновенного авантюризма.

Филип Хук

Искусствоведение

Похожие книги

100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
100 мифов о Берии. Вдохновитель репрессий или талантливый организатор? 1917-1941
100 мифов о Берии. Вдохновитель репрессий или талантливый организатор? 1917-1941

Само имя — БЕРИЯ — до сих пор воспринимается в общественном сознании России как особый символ-синоним жестокого, кровавого монстра, только и способного что на самые злодейские преступления. Все убеждены в том, что это был только кровавый палач и злобный интриган, нанесший колоссальный ущерб СССР. Но так ли это? Насколько обоснованна такая, фактически монопольно господствующая в общественном сознании точка зрения? Как сложился столь негативный образ человека, который всю свою сознательную жизнь посвятил созданию и укреплению СССР, результатами деятельности которого Россия пользуется до сих пор?Ответы на эти и многие другие вопросы, связанные с жизнью и деятельностью Лаврентия Павловича Берии, читатели найдут в состоящем из двух книг новом проекте известного историка Арсена Мартиросяна — «100 мифов о Берии».В первой книге охватывается период жизни и деятельности Л.П. Берии с 1917 по 1941 год, во второй книге «От славы к проклятиям» — с 22 июня 1941 года по 26 июня 1953 года.

Арсен Беникович Мартиросян

Биографии и Мемуары / Политика / Образование и наука / Документальное
10 гениев науки
10 гениев науки

С одной стороны, мы старались сделать книгу как можно более биографической, не углубляясь в научные дебри. С другой стороны, биографию ученого трудно представить без описания развития его идей. А значит, и без изложения самих идей не обойтись. В одних случаях, где это представлялось удобным, мы старались переплетать биографические сведения с научными, в других — разделять их, тем не менее пытаясь уделить внимание процессам формирования взглядов ученого. Исключение составляют Пифагор и Аристотель. О них, особенно о Пифагоре, сохранилось не так уж много достоверных биографических сведений, поэтому наш рассказ включает анализ источников информации, изложение взглядов различных специалистов. Возможно, из-за этого текст стал несколько суше, но мы пошли на это в угоду достоверности. Тем не менее мы все же надеемся, что книга в целом не только вызовет ваш интерес (он уже есть, если вы начали читать), но и доставит вам удовольствие.

Александр Владимирович Фомин

Биографии и Мемуары / Документальное