Ренуар и Жан Ренуар. Ок. 1915. Фотографию приписывают Пьеру Боннару. Альбуминовая печать. Калифорнийский университет в Лос-Анджелесе, особое собрание художественной библиотеки, собрание Жана Ренуара
Двадцатидвухлетний Жан, недавно потерявший мать, явно скучал по отцу и проводил у него все свои увольнения. Кроме того, как говорилось выше, Жан влюбился в натурщицу отца Деде – естественно, что он при любой возможности приезжал домой. Например, в июле 1917 года он пишет крестному: «Возможно, нас переведут куда-нибудь поближе к Эссуа, тогда я смогу время от времени получать разрешение навестить отца»[1570]
. Получив от Гино медальон с портретом отца, Жан благодарит его: «Гипсовое изображение папы я повесил на стену. Мне нравится время от времени бросать на него взгляд, когда я отдыхаю на кровати, куря сигареты»[1571]. Во время одного из увольнений Жана (до 1916 года) в гости к Ренуару приехал художник Пьер Боннар; возможно, именно он сделал несколько фотографий Ренуара с Жаном, одетым в военную форму[1572]. Впоследствии Боннар использовал одну из этих фотографий как основу для гравюры с портретом художника[1573]. Но как бы Жан ни скучал по отцу, самому Ренуару еще сильнее требовалось общество сына. Андре пишет в декабре 1916-го Дюран-Рюэлю: «Отъезд Жана так его расстроил, что на него было жалко смотреть»[1574]. В другом месте Ренуар и сам выражает свои чувства – он пишет: «У Жана семидневный отпуск, но он скоро закончится, и от этого мне еще печальнее»[1575]. Несколько позже, в письме к их общему агенту, Андре сообщает: «Ренуар плохо себя чувствует. Очень переживает за будущее Жана, видит его во сне»[1576]. Посреди этого кошмара – одному сыну то и дело оперируют руку, другой постоянно летает на опасные задания – у Ренуара оставалось совсем мало радостей: только живопись и общество Коко и Деде.К весне 1917 года французские войска получили подкрепление – 6 апреля 1917 года в войну вступили США. Жан, не терявший своего извечного оптимизма, получил новый самолет «Сопвич» и в мае писал Гино: «Посылаю тебе свою фотографию в новом самолете, который мне очень нравится. Мне совершенно случайно досталась хорошая модель – крепкая, с быстрым набором высоты»[1577]
. В конце августа 1917 года он пишет Ренуару: «Дорогой папа, у меня случилась неприятность. Из нашей эскадрильи забирают все „Сопвичи“, вместо этого всем дают „Кодроны Г-6“. С моей точки зрения, это опасная машина. Меня это немного пугает, поэтому я буду просить о переводе в истребительный отряд ВВС – там до сих пор самые лучшие самолеты[1578]. Я уверен, что как истребитель смогу приносить пользу; например, я попрошу одноместный самолет, чтобы можно было фотографировать. Поскольку я привык выполнять такие задания на двухместном, я быстро приспособлюсь к одиночным вылетам… Единственное, что меня расстраивает, – это необходимость уйти из своей эскадрильи, где у меня добрые друзья и замечательный командир. Тем не менее я намерен подать заявление на переподготовку на истребителе. Если ты можешь как-то поспособствовать, сделай это, пожалуйста. Решение зависит от военно-воздушной администрации Генерального штаба»[1579]. Вне всякого сомнения, Ренуар одобрил решение сына, однако на сей раз не спешил задействовать свои личные связи. В письме без даты говорится: «Дорогой Жан… я всегда считал, возможно ошибочно, что в определенных случаях надлежит положиться на удачу, – это зачастую срабатывает лучше, чем любые преднамеренные действия, которые по большей части оказываются недостаточными… Полагаю, что следует пустить дело на самотек. С любовью, твой папа Ренуар»[1580].Летчик Жан Ренуар и неизвестный наблюдатель на двухмоторном самолете. Ок. 1916–917. Фотограф неизвестен. Калифорнийский университет в Лос-Анджелесе, особое собрание художественной библиотеки, собрание Жана Ренуара