Ренуар. Частная жизнь

Жанна вышла из войны целой и невредимой, а вот ее сводным братьям Пьеру и Жану повезло меньше – как описано в шестой главе, оба остались покалеченными. 24 августа 1915 года, почти через год после ранения и через два месяца после смерти матери, Пьер был уволен в запас в статусе раненого ветерана и получил пожизненную пенсию в размере 80 % своего армейского жалованья. Его мужество было отмечено тремя наградами: Военным крестом, Воинской медалью и Союзнической медалью[1535]. Его искалеченная рука потребовала множественных операций и полностью так и не восстановилась. Жан впоследствии писал: «Профессор Госсе, гениальный хирург, попытался частично восстановить подвижность в его правой руке, пересадив туда кость из других частей тела. Пьер испытывал страшные боли, однако никогда не жаловался»[1536]. Госсе удалось предотвратить ампутацию, однако рука у Пьера усохла и потеряла подвижность. В декабре 1915 года Жозеф Дюран-Рюэль сообщил Ренуару: «Операция была крайне болезненной, он оставался под действием хлороформа в течение нескольких дней… Рука пока не зажила»[1537]. Три года спустя, в октябре 1918 года, Ренуар пишет Ганья еще про одну операцию: «Дом [в Кане] полон народу после четырех месяцев одиночества и переживаний; Пьер вернулся, перенеся чрезвычайно болезненную операцию»

[1538].

После увольнения из армии Пьер, которому исполнилось тридцать лет, в основном жил в Париже, в доме 30 по рю Миромениль, с Верой и Клодом-младшим. Ранение он получил 2 сентября 1914 года, а год спустя, 25 сентября 1915 года, он уже вернулся на сцену театра «Амбигю»[1539]. Кроме того, он снова стал играть роль посредника между Ренуаром и другими представителями парижского мира искусств. Например, в июле 1916 года Пьер пишет Гино: «[Доктор] Прат считает, что на этой неделе отец ехать не может… Когда надумаете, приходите обедать или ужинать; ему будет очень приятно. Всего лучшего, Пьер Ренуар»[1540]. Отец прислушивался к мнению старшего сына – например, в сентябре 1916-го Ренуар объяснял Жозефу Дюран-Рюэлю: «Я боялся переутомиться и, послушавшись совета Пьера, сократил поездку»[1541]

. Весной 1918 года началось немецкое наступление на Париж, и столицу эвакуировали. Пьер спас из мастерской Ренуара семь больших полотен и привез их к отцу в Ниццу[1542]. Другим знаком растущего уважения Ренуара к Пьеру стало то, что он все теплее относился к Вере и Клоду, регулярно приглашал их вместе с Пьером к себе в дом. Он все так же позволял молодой семье пользоваться его средствами, накапливавшимися у Дюран-Рюэля, продолжая практику, которая сложилась, когда Пьер жил в Париже один: так, с марта 1918 по январь 1919 года Вера сняла со счета 4 тысячи франков[1543].

Жан и еще двое раненых бойцов с Коко и медсестрой в саду госпиталя в отеле «Ритц». Париж, 1915. Фотограф неизвестен. Калифорнийский университет в Лос-Анджелесе, особое собрание художественной библиотеки, собрание Жана Ренуара

Несмотря на войну, театры в Париже продолжали работать; Вера, как и Пьер, выступала на сцене. Слава их была такова, что журналисты специально приезжали в Кань, чтобы взять у них интервью. В апреле 1917 года один журналист из La Rampe писал: «Всем известно, что мадам Вера Сержин вышла замуж за месье Пьера Ренуара, известного актера, который сражался на фронте и был ранен – и потому некоторое время не появлялся перед публикой. Он только что вернулся в театр „Порт-Сен-Мартен“ и сыграл в „Амазонке“. Он – сын прославленного художника Ренуара»[1544]

. Иногда Пьер с Верой выступали вместе, например в ноябре 1917 года в театре «Водевиль»[1545]. Однако по большей части они были заняты в разных постановках. Несмотря на усохшую и парализованную правую руку, а также постоянные боли в животе, Пьер между возвращением на сцену в сентябре 1915-го и своей смертью в 1952-м сыграл в 49 пьесах и 63 фильмах[1546]. Критикам он очень нравился, о нем писали: «Этот высокий, красивый, безупречно элегантный молодой человек с терпением и оптимизмом ждет очередной операции, которая, возможно, его излечит. А чтобы зря не тратить время в ожидании, он вновь выходит на сцену. Он станет примером для подражания как человек, вернувшийся к любимой профессии, в которой востребован и которую ни за что не бросит»[1547]. Героизм Пьера заключался прежде всего в упорстве, которое он перенял от отца, – тот продолжал творить, несмотря на все ухудшающееся здоровье. Один критик так написал о Пьере в 1915 году: «Вчера восторженные зрители восхваляли его в двух ипостасях: как героя и как актера»[1548].