Рец де, кардинал. Мемуары

Последующая разыгралась 3 февраля, уже в Парламенте. Месьё, который более не церемонился с Кардиналом и решил лично вступить с ним в борьбу и даже его убрать, приказал мне от своего имени сообщить [320]

магистратам, что Мазарини уподобил Парламент нижней палате, а известных особ — Ферфаксу и Кромвелю. Я расписал происшедшее, не пожалев красок, и сослался на эти слова, как на причину, вызвавшую накануне гнев Месьё, всячески приукрасив свое сообщение. Скажу без преувеличения: никогда еще мир не видывал такой ярости, какая охватила в это мгновение всех присутствующих. Одни требовали вызвать Кардинала к суду для допроса. Другие — немедля послать за ним, чтобы он дал отчет в своем управлении. Самые умеренные предлагали в почтительных представлениях Королеве добиваться отставки первого министра. Вы не можете вообразить, какую растерянность вызвала эта гроза в Пале-Рояле. Королева послала к Месьё просить, чтобы он позволил ей привезти к нему Кардинала. В ответ Месьё выразил опасение, что тому небезопасно появляться на улицах. Королева предложила явиться одной в Орлеанский дворец; Месьё отклонил предложение — почтительно, но отклонил. Час спустя он послал объявить маршалам Франции, что им должно повиноваться одним лишь его приказаниям, как правителя королевства, а купеческому старшине — что он вправе призывать народ к оружию только лишь по его, Месьё, повелению. Вас, без сомнения, удивит, что после всех этих действий не было совершено еще одно — не взяты под охрану ворота Парижа, чтобы помешать отъезду Короля. Мадам, которая трепетала от страха при мысли об отъезде Государя, с каждым днем все более настаивала на этой мере, но бесплодность ее усилий только доказывала, что человек слабодушный от природы никогда не способен проявить силу во всем.