Рецепт любви

Я могла себе представить. Не по собственному опыту, заметьте, но я почувствовала это по его голосу. Любящая семья. Сплоченная. Двое мужчин, оба альфы — потому что Роуэн откуда то это взял. Я бы поставила хорошие деньги на то, что его отец тоже был таким — подчинялся любимым женщинам. Семья, которая с грустью отпустила своего единственного мальчика — не могу представить Роуэна мальчиком, — в зону боевых действий. Туда, где ему могли причинить боль. Искалечить. Убить. В худшем случае. И в лучшем случае он вернулся бы домой изменившимся навсегда.

— Было много споров, — продолжил он. — Но они гордились. У мамы были наклейки на бампер, она развесила таблички во дворе. Отправляла мне посылки, — он снова покачал головой. — Как будто так смогла бы помочь мне вернуться домой в целости и сохранности. И если бы это было возможно, то только из-за мамы.

Мое горло обожгло. Не от зависти, а от радости. Что материнская любовь, чистая и добрая, существовала и создала этого человека.

Роуэн смотрел сквозь огонь, словно находился в другом месте.

Я никогда раньше не видела у него такого взгляда. Пристальный, на тысячу ярдов. Он видел немыслимые вещи, и они преследовали его.

— Мы перешли от разговора о практической магии ко мне, — он криво улыбнулся, отводя взгляд от огня.

Он хотел сменить тему. Я это понимала. Если бы я наткнулась на свои прошлые травмы ночью с бодрящим осенним воздухом, теплым камином и хорошей компанией, я бы захотела сразу же споткнуться. Есть ночи, когда можно говорить о таких вещах. Есть ночи, когда можно смаковать, наслаждаться и ценить то, что эти травмы остались в прошлом.

— Ну, если ты смотрел, тогда помнишь оранжерею. Я хочу повторить это… настолько, насколько смогу, — я кивнула на французские двери кухни, где Мэгги мирно спала, занавески мягко колыхались вокруг нее.

— Я многое сделала, — призналась я, обводя взглядом дом, рассматривая через окна все, что создала. — Но не знаю, позволят ли мои навыки добавить целую пристройку к дому.

— Можем переместить сиденья поперек, — он указал на двери, ведущие в зону, где был небольшой огород. — Потому что я планирую сидеть здесь с тобой еще много ночей, — добавил он, мои внутренности перевернулись.

Планы. Планы на будущее. Те, что согревали меня гораздо больше, чем огонь.

Я не знала, что на это сказать. Теснее прижалась к его телу и молчала.

***

В какой-то момент я заснула там, потому что последнее, что я помнила, — тепло камина, тело Роуэна, прижавшееся ко мне, и ошеломляющее чувство удовлетворения, нахлынувшее на меня.

Следующее, — я прижата к теплой груди, сильные руки обнимали меня, и мы поднимались по лестнице.

Звон собачьих когтей по деревянному полу подсказал, что Мэгги идет с нами.

— Я что, заснула? — я пробормотала Роуэну.

Он ухмылялся, когда проводил нас обоих в мою спальню и поставил меня на ноги.

— Заснула, — ответил он, убирая волосы с моего лица. — Быстро и глубоко.

— Так она сказала{?}[фраза стала летучей и придаёт разговору шутливо — сексуальную окраску], — пробормотала я, не подумав.

Роуэн пару секунд невозмутимо смотрела на меня, прежде чем разразиться смехом. Не просто смешки, которые я привыкла обожать, а смех от всего сердца.

Я никогда раньше не видела, чтобы этот человек смеялся. Ухмылки в пекарне — это то, что я наблюдала годами. И у меня было подозрение, что этот человек смеялся не часто. Именно угрюмое настроение, витавшее вокруг него, натолкнуло меня на это подозрение.

Но вот он.

Смеется.

Потому что я сказала глупую шутку.

— Черт, ты очаровательна, — пробормотал Роуэн, когда закончил смеяться.

Я могла бы растаять у его ног прямо там.

Но он еще не закончил.

— Я снова остаюсь сегодня вечером, Нора, — мягко сказал он.

Я сонно моргнула, глядя на него.

— Ты разозлила Ронни Кокрэна сегодня вечером, унизила его, — продолжил он, голос больше не был мягким. — Я не буду рисковать, — он обхватил ладонями мои щеки. — Не подвергну тебя опасности.

Хотя он был очень серьезен и говорил так, словно произносил клятву, я не могла удержаться от усмешки.

— Ты когда-нибудь прекратишь эту защитную рутину?

Его взгляд был таким пристальным, что я удивилась, как он не ошпарил меня.

— Никогда.

Вот оно что. Еще одна клятва. Тяжеля и постоянная.

Мне потребовалось время, чтобы переварить это. Хотя он проявлял чрезмерную заботливость, он был не совсем неправ. Сегодня я унизила Ронни. И он смотрел на меня с холодной ненавистью и гневом. Если он не готов взять на себя ответственность за свои действия, он, скорее всего, обвинит того, кто ближе всего. Накажет.

И это была я.

Это должно испугать.

Но нет.

Ведь Роуэн рядом.

— Однако на этот раз ты не будешь спать в комнате для гостей, — прошептала я.

Его поза застыла, и я увидела, как напряглась его челюсть.

— Я не настолько приличный, чтобы спорить по этому поводу, Нора.

Я не сдержала усмешку, поднимаясь на цыпочки, чтобы прикоснуться своими губами к его.

— Хорошо, — вот и все, что я сказала.

***