Рецепт любви

Хотя у меня все еще было невероятно чувствительно между ног от использования вибратора, на Роуэна сегодня вечером были планы. Он будет спать в моей постели. И, возможно, раздетый. Я увижу этот обнаженный, мускулистый торс. Прикоснусь к нему.

Мой голод горел яростно, даже несмотря на то, что конечности были тяжелыми и вялыми.

Я быстро сделала уход за кожей, веки становились все тяжелее и тяжелее.

— У меня есть запасная зубная щетка, — сказала я Роуэну, когда вышла из ванной.

Затем я резко остановилась.

Роуэн снял футболку и аккуратно сложил ее на одном из плюшевых кресел, стоящих напротив дверей балкона. Кресел было два — большие, уютные, в комплекте с пуфиками. Я сразу их туда поставила, как только сделала ремонт в спальне.

В то время мне не с кем было посидеть рядом, полюбоваться закатом с бокалом вина перед сном. Не имело смысла тратить несносную сумму денег на два кресла, когда у меня даже не было никаких доказательств того, что второе для кого-то пригодится.

Поэтому, конечно, то, что Нейтан пришел в пекарню вскоре после того, как я закончила ремонт в спальне, и пригласил меня на свидание, я восприняла как знак.

И только сейчас, в сонном состоянии, я поняла, что именно поэтому я так крепко держалась за него, игнорируя много ярких красных флажков.

И все из-за этого гребаного кресла.

Хотя это огромный прорыв, я недолго задерживалась на этом прозрении. Потому что Роуэн был в моей спальне.

Без футболки.

И он был совершенством.

Мои глаза жадно впились в него. Как я и ожидала, он накаченный. Мышцы, бицепсы. Как будто высеченный из мрамора. И выступы его пресса… У меня было очень сильное желание провести языком между ними.

При ближайшем рассмотрении я увидела их. Шрамы. Не много, но достаточно. Достаточно шрамов, портящих гладкую, твердую кожу его торса. Шрамы, которые говорили о том, что он прожил жестокую жизнь. Что он бывал в ситуациях, когда люди пытались его убить.

Мое сердце обливалось кровью за него, за человека, которому пришлось пережить это и вернуться в семью, которая любила его, но не понимала, кем он стал.

Я сглотнула, думая обо всем этом, все еще любуясь его обнаженным торсом.

Его джинсы были расстегнуты, словно вот-вот их снимет.

Я облизнула губы.

— Пора прекратить это делать, кексик, — сказал Роуэн, сокращая расстояние между нами, потирая мою нижнюю губу большим пальцем.

— Что делать? — прошептала я.

— Смотреть на меня так, — он схватил меня за бедра, притягивая наши тела вплотную друг к другу. — От этого я хочу трахнуть тебя прямо здесь, на полу.

Хорошо, что он держался за меня, потому что я не совсем доверяла своим ногам, которые не удержат меня после этого маленького заявления.

— Я бы… не против, — ответила я, мой голос был грубым и полным потребности.

— Я тоже, — пробормотал он, притягивая меня еще ближе, чтобы показать, как сильно он хотел этого. Меня.

Потребность пронзила меня насквозь.

— Но ты еле стоишь на ногах, кексик, — продолжил он, убирая прядь волос с моего лица. — Сегодня ты встала до восхода солнца, весь день была на ногах, и у меня есть подозрение, что прошлой ночью ты спала примерно столько же, сколько и я, потому что воображала всякие вещи, — он прижался своими губами к моим. Сначала мягко, но потом тверже, голоднее.

Я удовлетворила его потребность своим собственным горячим голодом.

Роуэн откинулся назад, впиваясь руками в мои бедра со смесью удовольствия и боли.

— И скажу тебе, мое воображение бледнеет по сравнению с реальностью.

Мои губы распухли, сердце бешено колотилось, тело подчинялось приказу, несмотря на усталость, охватившую все мои конечности.

— Я хочу тебя, сильно, прямо сейчас, Нора, — пробормотал он мне в губы. — Но я хочу, чтобы ты отдохнула. Потому что потом ты не будешь спать несколько часов. Хочу провести с тобой много времени, — его рука скользнула вниз по моему боку. — Хочу изучить каждый дюйм твоего тела.

Мое дыхание было быстрым и неглубоким, когда стояк Роуэна прижался к моему животу.

— У меня такое чувство, что даже если бы мы засиделись допоздна, ты бы встала ни свет ни заря.

Я медленно кивнула.

— Конечно, я бы так и сделала.

Хотя мне бы это не понравилось, день прошел бы ужасно — он прав, я не выспалась прошлой ночью и превратилась бы в зомби после двух ночей без отдыха — и сейчас ложиться поздно — не вариант. Я гордилась своим бизнесом, своей пекарней.

Я никогда не злилась по утрам. Никогда не считала грузом свою работу. Не до этого момента.

Роуэн кивнул, целуя меня в нос.

— Итак, я не буду причиной бессонницы своей женщины. Особенно когда я не могу убедить ее прогулять смену.

— Не будет считаться прогулом, если это мой бизнес, но мне нужно думать о сотрудниках, клиентах и своей репутации, — выпалила я, не чувствуя к этому человеку такой теплоты, как несколько мгновений назад.

Ничто так не раздражало меня, как мужчина, пытающийся заставить меня изменить то, как я веду свой бизнес, или пытаться отобрать его у меня. Несправедливо так быстро срываться на Роуэна, но он задел за живое. Я даже не подозревала, насколько беззащитна в этом вопросе.