Ревизор: возвращение в СССР

Бабушка протолкнулась за мной. Смотритель, конечно, не хотел никого видеть на вверенной ему территории, но мы были уже здесь.

— Ба, садись и жди меня, — сказал я бабуле, показывая на тройные откидные деревянные кресла с подлокотниками. — Я постараюсь как можно быстрее обернуться. А вам от всей души большое человеческое спасибо, — пожал я руку смотрителю свободной рукой.

Мать держала уже в руках один из мешков. Я пересадил на другую руку малышку и стремительно направился к выходу. За спиной раздались приглушенные ругательства. Пуская ругается. Лишь бы бабулю не выгнал.

Мороз крепчал. А на малышке не было шарфа. Не было варежек. Господи, Аполлинария! Как Пашка выжил с такой матерью?

Мы ещё не продвинулись ни на сантиметр к дому, а у меня уже затекли руки. Малышке было неудобно у меня на руках. Она похныкивала, к счастью пока не сильно. Но я чувствовал, что это ненадолго.

Я шёл быстро, как мог. Мать за мной не поспевала. Но я знаю, где лежит ключ от дома, сам хату открою. Пока малышку раздену, мама уже дойдёт.

Но как только мать перестала маячить рядом, Аришка испугалась и начала плакать в голос. Наорётся сейчас на морозе, опять заболеет. Пришлось остановиться, подождать, пока мама нас догонит. Она запыхавшись тащила мешок и на ходу пыталась говорить малышке что-то успокаивающее.

Наконец, мы свернули на нашу улицу. Я обрадовался, сделал последний рывок и, потеряв бдительность, поскользнулся с ребёнком на руках.

Как я летел! С высоты своего роста на спину. Малую держал на вытянутых руках. Её только тряхануло, но она очень испугалась и орала так, что пришлось матери бросить мешок и взять её на руки. Она спросила:

— Как ты?

Я кивнул головой, мол, живой. И она пошла с ребёнком в сторону дома.

Я полежал некоторое время, ловя ртом воздух. От удара у меня перехватило дыхание. Потом очухался немного, поднялся, взял мешок и побрел домой.

В палисаднике столкнулся с мамой, она шла мне навстречу.

— Ты куда? — спросил я, сильно удивившись.

— Тебя искать, — ответила она. — Что ты так долго?

— Всё нормально, — успокоил ее я. — Иди к малой.

Поставив мешок у входа на кухню, я пошел сразу обратно на вокзал.

Спина побаливала. Отбил, наверное, себе что-то. Только этого не хватало. Налегке дорога до вокзала показалась короче. Бабушка ждала меня в здании. Я взвалил большой мешок на плечо, а тот, что поменьше, взял в руку. Бабуля шла сама, я переживал, чтоб она не поскользнулась. Пожилые если падают, то с последствиями. Но всё обошлось. Мы благополучно добрались до дома. Я бросил мешки там же, в кухне у входа. И сел на сундуке в сенях. Раздеться не было сил.

— Что с тобой? — спросила бабушка.

— Спать хочу, — ответил я и начал стягивать бурки.

Когда я, наконец, вошёл в дом, бабуля и мать сидели за столом. В хате было тепло и тихо. Я сел за стол, мне тут же подсунули под руки чашку с чаем.

— Спасибо, — пробормотал я, с удовольствием глотнув тёплый сладкий чай.

Фух! Словно в романе Джека Лондона побывал — холод, снег, тяжелая ноша, выживание! Так мечтал в детстве, так мечтал — намечтал, похоже, себе на голову!

— Ну что скажете? — спросил я. — Как это всё понимать?

— Аришка будет жить у нас, — ответила бабушка.

— Дамы, — устало начал я. — вы что, с дуба рухнули? Ребёнка от матери отнимать? Что там случилось?

— Инне надо практику проходить, учебу заканчивать, потом интернатура, — сказала мама. — Мы должны ей помочь.

— Помочь надо, — согласился я. — Сколько ей надо времени?

Мать замялась.

— Два года, — ответила за неё бабушка.

— Два года! — ошарашенно повторил я. — Как мы жить-то будем? Мне после школы придётся работать идти на два года. Потом в армию. Я так понимаю, учеба пока откладывается на неопределённый срок.

Мама с бабушкой посмотрели на меня очень удивленно.

— Ты о чем вообще говоришь, Паша? — сказала неуверенно бабушка. — Причем здесь ты? Твои планы? Твоя племянница — это не повод бросать учебу. Мы справимся, не впервой. Ты же ей не отец.

Вид и у нее, и у матери был очень встревоженный. Похоже, я опять «не вписался в поворот», включив мужика. Как сложно отыгрывать роль инфантила. Но надо как-то их тоже потихоньку приучать к моему новому амплуа. Не буду же я постоянно изображать сопляка незрелого. Так и привыкнуть можно.

— Кто будет сидеть с ребёнком? — спросил я. — У нас в городе ясли есть?

— Конечно, есть, — ответила бабушка. — Только там очередь.

— Надо пойти, с кем-нибудь договориться, — настаивал я. — Мама, тебе когда на работу выходить?

— В четверг на следующей неделе. Полторы недели еще гулять.

— Ба, за полторы недели надо малую в ясли пристроить.

— В городских яслях очередь, — запротестовала бабуля.

— Ба, включи всё своё обаяние и все свои связи. Но ясли у нас должны быть. Депутат ты или нет?

— Да разговоры пойдут, что я своим положением пользуюсь.

— Ба, вот сейчас вообще без разницы, кто что скажет! У нас форс-мажор.

— А говорил, французский не помнишь. И вообще, что это за тон, — возмутилась бабушка.

Я снова мысленно себя одернул. Зарываюсь.