Революции 1917 года в России как серия заговоров

Как Судейкин, так и Рачковский мотивированы карьерным ростом. Обоим мешает министр внутренних дел Плеве. В 1883 году Судейкина убивает сам Дегаев (которого в этом якобы убеждает еще не перековавшийся тогда Тихомиров), а Рачковский делает себе имя в так называемом «деле динамитной мастерской», где фиктивную террористическую организацию для нападения на Александра III во время визита в Париж готовит его агент Аркадий (Арон) Ландезен. «Спасши» государя, Рачковский занимается коммерческим лоббизмом– через И. Л. Горемыкина проталкивает проект Англо-русского синдиката. В то же время он хорошо знаком с Папюсом – главой парижской ложи мартинистов, который посвятит в эту ложу сначала В. Кн. Николая Николаевича, а затем и Николая II. В 1902 году Плеве представляет государю рапорт о сомнительных финансовых делах Рачковского, после чего амбициозного генерала увольняют. Убийство Плеве в 1904 году осуществляет агент Рачковского Евно Азеф – который, по убедительным данным Б. Николаевского, вполне комфортно сочетает агентурную деятельность с террористической, рассчитывая сделать финансовую карьеру после падения монархии. И тот же Банковский, заработавший себе на крупное имение явно не за счет жалованья, опекает Георгия Талона – вплоть до того момента, когда провокатора Кровавого воскресенья охватывает бред преследования, и он задумывает убить своего куратора – и именно тогда его самого убивает Рутенберг.

Независимо от того, кто в действительности сочинил «Протоколы», стереотип «раскачивания лодки» в 1899–1905 годах построен на целенаправленном стравливании русского и еврейского этнического национализма. Дело М. Бейлиса – в отличие от шпионского дела А. Дрейфуса во Франции, не государственное, а сугубо бытовое – как по заранее написанной программе, раскалывает интеллигенцию на два непримиримых лагеря, которые пресса еще больше противопоставляет, навязывая выбор одной из сторон. Та же этническая подоплека приписывается убийству В. Кн. Сергея Александровича, в устранении которого фактически заинтересован его заместитель, соперник и любовник его супруги В. Ф. Джунковский. У этого дела также есть имущественная сторона: великая княгиня Елизавета Федоровна, сестра государыни, курирует Императорское Православное Палестинское общество…

Коммерциализация силовых структур и их раскол на кланы – признак стратегической уязвимости империи, при которой масштабные военно-политические планы крайне опасны. По этомуже признаку будут судить о состоянии элит Советского Союза в тот период, когда Политбюро при дряхлом Брежневе и не определившемся преемнике будет решать вопрос о введении войск в Афганистан. И как раз в тот же период будут муссироваться слухи о существовании в КПСС «интернационального» и «русского» крыльев, а в публицистике, с подачи А. Н. Яковлева, будет возбужден бесконечный спор между новыми поколениями честных западников и славянофилов. А после присоединения СССР к Хельсинкскому акту, которое удивило даже Киссинджера, уже напрашивается использование того же еврейского вопроса для раскола как правящих элит, так и интеллигенции. А после 1991 года, когда ветераны госбезопасности завалят книжные полки мемуарами – нисколько не объясняющими, как они проворонили страну, окажется, что некоторые гении политического сыска уже удобно устроились кто в Мост-банк, кто в Менатеп-банк, а та их агентура, что распускала в 1989-90 годах слухи о еврейских погромах, сорвала финансовый и политический куш на распаде страны.

В 1995 году принадлежавший тогда «Мост-банку» телеканал НТВ в рамках предвыборной кампании транслирует «историческое исследование» Евгения Киселева о событиях 1917 года. «Козырь» пропагандистского продукта – пломбированный вагон, в котором лидеры большевиков прибывают в Россию вместе с сионистами.

«Особо чувствительный» этнический вопрос становится в контексте революции либо предметом спекуляций, либо умолчания. И следовательно, будет использоваться еще не раз в манипуляциях на «красно-белой» теме.

Пломбированный вагон фигурировал во многих исторических свидетельствах, как и факт родства авантюриста Александра Парвуса с одним из спонсоров большевиков, а затем главой Госбанка Я. С. Ганецким, как и факт банковской деятельности в США родного брата Я. М. Свердлова – в офисе американской международной корпорации, где базировался банк Шиффов и проводил свои совещания стратег расчленения России, советник президента Вудро Вильсона Эдвард Мэндел Хаус.

И в то же время другой брат того же Свердлова Зиновий Пешков, работал в штабе Колчака, а затем в Париже добился признания Сибирской республики Францией – где потом и сделал военную карьеру.