Революция 1917 года глазами современников. Том 3 (Октябрь 1917 г. - январь 1918 г.)

Первый шаг сделал, мы предложили всем народам и их правительствам начать мирные переговоры на всех фронтах. Правительства союзников не явились на эти переговоры на всех фронтах, ввиду чего немецкий генералитет заявил, что может говорить о перемирии только на русском фронте.

Мы потребовали перерыва переговоров на неделю, чтобы дать возможность союзным народам повлиять на свои правительства и принудить их принять участие в этих переговорах. Никакая демагогия, никакая брань не вырвет этого факта из сознания народных масс Франции, Англии, Италии, из сознания истощенных народов Бельгии, Румынии и Сербии. Если правительства этих стран не согласятся на перемирие, они будут заклеймены перед лицом своих народов. А мы будем иметь в этом случае полное право идти на сепаратное перемирие и сепаратные переговоры о мире.

В этих переговорах мы будем защищать интересы русских трудящихся масс всех стран. Мы знаем, что немецкий империализм только на словах готов признать программу мира русской революции. Представители немецких оборонцев, уверяют в «Форвертсе», что немецкое правительство не преследует по отношению к России никаких захватнических целей, что они порвали бы с правительством, которое осмелилось преследовать такие цели. Близкое будущее покажет, кто прав: представители русских рабочих, не доверяющие немецкому империалистическому правительству, или Шейдеманы и Эберты, уверяющие нас, что немецкое правительство стремится к честному демократическому миру. Мы не знаем мирных предложений немецкого правительства, но мы знаем обсуждавшуюся во всей немецкой прессе программу мира большинства немецкого рейхстага, к которому принадлежат те же самые Шейдеманы и Эберты. В этой программе выставлено требование независимой Польши, Курляндии и Литвы, на основе самоопределения народов. Когда немецкое правительство в начале войны выдвигало условия освобождения угнетенных царизмом народов, то это было фарисейством. Немецкое правительство, угнетающее поляков, датчан, правительство, не признающее право на самоопределение немецких рабочих, не могло играть роль освободителя даже по отношению к царизму, который был так сродни немецкому полуабсолютизму. И если теперь представители немецкого империализма стали бы утверждать, что они заботились об освобождении Польши, Литвы и Курляндии, то это было бы наглым издевательством. Русская революция даст возможность свободно решить вопрос о своем отношении к России не только вышеуказанным областям, занятым немцами, но и Украине и Финляндии, которых не освободило еще оружие немецкого правительства от русской революции. Если эти народы решат отделиться от России, то ни один русский солдат, ни один рабочий не поднимет руки, чтобы насильственно удерживать их от этого решения. Но каким образом господа Гинденбурги могут решать за эти народы, хотят ли они или нет отделиться от России. Или эти народы имеют право на самоопределение, и тогда пусть они сами решают, хотят ли они быть независимыми, и немецкому правительству нечего вмешиваться в их решение и требовать их независимости, - или немецкое правительство употребляет слова о независимости и самоопределении лишь для того, чтобы прикрыть свое стремление к насильственному отторжению этих народов от России и превращению их в вассалов немецкого империализма, и тогда господам Шейдеманам придется открыто солидаризироваться с захватными планами немецкого империализма, или открыто порвать с ним. Мы глубоко уверены, что народные массы Германии не пойдут за Гинденбургами, если последние захотят продолжать войну в целях аннексий на востоке. Мы глубоко уверены, что, если бы немецкое правительство захотело навязать русскому народу нечестный мир, русский фронт ожил бы, загорелся бы революционным энтузиазмом и с ружьем в руках стал бы защищать честь русской революции. Мы глубоко уверены, что в этом случае к нему придет на помощь немецкий рабочий класс не только потому, что он солидарен с русской революцией, но и потому, что он понимает, что означает разрыв переговоров с Россией.

Если бы немецкому империализму удалось даже насильственно навязать русскому революционному правительству позорный мир, то это усилило бы только войну на других фронтах и доказало бы народным массам Англии и Франции, что их правительства правы, утверждая, что частный мир с Германией невозможен.

Русское революционное правительство будет продолжать переговоры о перемирии и мире. Эти переговоры не только дадут нам возможность поднять моральный дух армии в наших окопах, они окружают революционную Россию окопами солидарности рабочих всех воюющих стран и оградят ее от посягательств империализма.

Правда. 25 ноября (8 декабря) 1917. № 199.

156. В. Муравьев. «Святая Русь» («Слово Церкви»)

26 ноября 1917 г.