Революция 1917 года глазами современников. Том 3 (Октябрь 1917 г. - январь 1918 г.)

Святая Русь умерла. На месте ее воцарилась Русь нечестивая, Русь паскудная, Русь разбойная. Чудится, что не Русь это вовсе, а злое и бессмысленное наваждение. Мы ждали обновления, движения вперед, но получилось разложение, движение вспять, к давно пройденным темным и жестоким временам. Мы звали к работе во имя нового долга, нового достоинства, нового отечества, но получился прогул совести, чести, родины, напоминающий старые проклятые измены Смутного времени. Не пришла революция всего человечества в светлых ризах вселенской правды и мира, но воскресло в кровавом бунте, грабеже и убийстве древнее русско-татарское «воровство». Интернационалисты, в своей боязни всего родного, отмежевались от национальных качеств и национальной культуры и незаметно для самих себя погрязли в национальных пороках и дикости. Интернационализм, возвестивший себя как пришествие ангела-очистителя, вышел как дьявольская карикатура со свиной мордой и обезьяньим хвостом.

Подмена эта не случайная. То отвратительное дитя, которое родилось от совокупления противоотечественной пропаганды и солдатской темноты в Калуще и Тарнополе ³⁴⁵

, - прямое изродие русского интернационализма. Более умные провозвестники последнего, добившиеся сознательно из корысти или из ненависти к России ее поражения, получили результат, которого ожидали. Что касается искренних идеалистов, веривших в туманных грезах, что интернационализм в самом деле осуществим: их, вероятно, несколько отрезвили совершившиеся события. Но достаточен ли предметный урок этот, чтобы побороть ограниченность русских революционных теоретиков? Еще, повидимому, не для всех их ясно, что они ответственны за убийства, насилия и отступление на фронте, что белоснежная идейная чистота их давно замарана пролитой по их вине кровью, что они - подстрекатели, виновные одинаково в смерти невинных жертв и в казни их убийц. Еще не для всех ясно, что они, а не кто другой, являются причиной усиления Германии, продления войны, несчастий на фронте и крушения революции в стране. Они же ответственны за деяния диких орд, от которых они теперь хотели бы отречься. Пусть же смотрят те из идеологов социализма, у кого есть глаза, чтобы видеть, и совесть, чтобы судить, на результаты неосторожной проповеди. Был храм, воздвигнутый веками и называвшийся Россией. Пришли неведомо откуда люди без роду, без племени, стали с яростью разрушать его, растаскивая камни для своих надобностей. На место его ничего не поставили, кроме естественно выросшего от хозяйничания одичалых толп сплошного разбойничьего вертепа.

Но от глубины падения нашего придет будущий наш подъем и возрождение. Русь святая, тихая и ясная, о тебе мечтают добровольные затворники. С больной душой они закрыли окна и двери, чтобы не слышать гоготания толпы, в животной жадности пожравшей собственную родину и изрыгающей на нее хулу в самодовольном каннибальском пресыщении. Русь святая, грозная и великая, в тебя, в длань твою, карающую и созидающую, верят твои будущие воины. Они встанут в нужный час, самоотверженные и строгие, когда раздастся клич об очищении земли русской от всей заполонившей ее мерзости, от низости и трусости, от всяких лжеосвободителей и самозванцев.

Мы знаем, Русь, ты не умерла. Ты жива в своем затворничестве. В «смиренную и нищетную» одежду, как древние иноки, облеченная, ты хранишь в себе молитву благочестивую и чудотворную, как хранила ее во времена татарщины и смуты. Твой посох вековой готов для нового странничества, для хождения призывного по селам, по весям и городам русским. Твой меч острый выкован из верной стали, и держит его, на страже будущего подвига, хозяин-богатырь.

Час придет, затрубят трубы боевые, загремят кольчуги железные, рати народные двинутся в последний поход. Это будет поход против всякой смуты, всякого рабства, всякой темени. Против вчерашней опричнины царской и сегодняшнего засилия воровского. Против предательства родины сверху и против предательства родины снизу. Против самозванства старых придворных и чиновных «тайноглагольников» и против нового демократического тушинства. Во имя свержения ига, всякого ига, откуда бы оно, давящее и темное, ни исходило. Во имя свободы, истинной свободы, оклеветанной, искаженной, униженной, изнасилованной сейчас невеждами и преступниками. Русь святая воскресит свободу, воздвигнет ее светлую, как гордость русскую и человеческую, на место нынешнего посрамления России и мира.

А вы, ожидающие, молящиеся, изнемогающие в великой скорби, в страстной тревоге за родину, вглядитесь в себя, в свое сердце. Не созрела ли взращенная страданиями нива? Не зазеленели ли ростки, ветрами внешней бури укрепленные, слезами внутренней печали обмытые? Не пора ли выйти на жатву всем, кто должен поднять и скопить будущее достояние России? Не пора ли созвать войско свято-русское, и не вы ли это войско, готовое на труд великий и на великую битву? Ибо предстоит подвиг железный, подвиг нового собирания Руси, нового завоевания ее и воздвижения. Судьба говорит, что он будет совершен.

В. Муравьев ³⁴⁶