Революция 1917 года глазами современников. Том 3 (Октябрь 1917 г. - январь 1918 г.)

Задача всей буржуазии - сорвать переговоры, вырвать это бесспорное орудие успеха Советской власти и оградить себя от реформ на пользу народа и в ущерб ей, который она предчувствует в намеченной программе реквизиций и демократизаций. Все мелкие партии исчезли и растворились в кадетской. Эта партия скопом врагов и базой контрреволюции стоит перед нами. Мы вступили в эпоху прямой гражданской войны между народом и партией насилия и экспроприации народного труда.

Наши противники схватились за Учредительное Собрание, желая и его использовать против нас. Но Учредительное Собрание это - несколько сот человек, и оно лишь постольку будет диктовать свою волю, поскольку сумеет опереться на организованные и вооруженные массы. Вот почему руководители контрреволюционной буржуазии не хотели мирно ждать Учредительного Собрания, чтобы в нем помериться со своими противниками красноречием и количеством голосов. Они поняли, что сейчас Учредительное Собрание будет работать не в условиях власти Керенского, а в условиях диктатуры Советов и пролетариата, в условиях полной и всесторонней демократизации армии. Эти условия превращают Учредительное Собрание в средство могучего давления организованного пролетариата на тех, что стоят у него на пути.

Буржуазия и не ждала: она готовила контрреволюцию очагами восстания, рассчитывая на возможность переворота. Между Калединым, Дутовым, здешними контрреволюционными казачьими руководителями и кадетами протянулись прочные и неразрывные связи. Имеется достаточно указаний на то, что отсюда направлялись на юг группы контрреволюционеров и в первую голову офицеров, оставлявших части.

Каледин вооружил свыше 40.000 войска, собрал стариков, кадеты дали ему миллионы деньгами и припасы, и он направил войска с целью отрезать Москву от губерний, дающих хлеб и уголь. Этому намерению воспрепятствовал гарнизон. На Дону, куда ездили Родичев и Аджемов, и где они заключали политические договоры, целью которых было сжать шахтеров, рабочих и солдат, пришла на помощь Каледину Рада.

На вопросе о Раде следует остановиться. Если воля украинского народа такова, что он хочет жить независимой республикой, мы эту волю всемерно поддержим. Поскольку идет вопрос о самостоятельности, для нас это вопрос только братского размежевания и добрососедского сотрудничества. Но Рада проводит политику буржуазии и идет против Советов. На этом пути она встретила согласие Каледина. Несмотря на запрещение Ставки, Рада погрузила две казацкие дивизии и вернула их Каледину. А когда понадобилось направить наши войска против южного мятежа, Рада заявила, что не пропустит их через свою территорию. Она позволила себе разоружить нашу часть на своей территории. Это поведение Рады совершенно недопустимо. Рада помогает кадетам, которые собираются под ее услужливой защитой в Киеве. Так меняется позиция. Когда Терещенко и Церетели сделали уступки, кадеты встали на дыбы и заявляли о своем выходе из кабинета, а теперь оба оплота буржуазии дружно обнялись. Мы ни минуты не колебались в наших действиях против этого союза. Поднялись Каледин на Дону, Дутов на Урале; мы не могли дать им поощрения. Мы объявили революцию в опасности, двинули на них революционных красноармейцев и матросов, и счастливые для нас последствия уже налицо.

Но мы не могли ограничиться одним военным пресечением. Наши братья умирали под пулями, посылаемыми и оплаченными кадетской буржуазией. Мы стояли пред твердой готовностью затопить свободу в крови, сорвать советскую власть и вместе с ней уже близкий мир. Миллионы были пущены в ход, чтобы поднять против нас темные массы; мы это знали и ждали последнего боя. И он уже начался, враги народа мобилизовали все свои силы и силы своей мошны якобы на защиту Учредительного Собрания, того Учредительного Собрания, которое они же восемь месяцев срывали.

Неужели мы могли бы мирно заседать здесь за одним столом со штабом контрреволюции, в то время как наши братья дрались бы с ней на полях сражений? Нет, мы сказали нашим борющимся братьям: вы ведете с ними войну, и у нас не может быть с ними мира. Для нас звание членов Учредительного Собрания - высокое звание, но звание представителей революционного народа еще выше. Мы заявили, что в условиях, когда мы напрягаем все усилия, чтобы заключить мир, страдаем от продовольственной разрухи, мучаемся в окопах, видим, что мир близок, тем, кто ему препятствует, объявляется беспощадная борьба, и на них обрушится гнев народа. (Аплодисменты, переходящие в овацию.)