Революция

Вот маленьких и, словно бы, скрученных из мышц людей легче вообразить хладнокровными убийцами. Именно таким и предстал перед пленниками этот косноязычный незнакомец.

Он подошел к Тойво почти вплотную и заглянул в его глаза. Антикайнен непроизвольно отшатнулся — ему показалось, что зрачки этого человека формой своей напоминали змеиные.

— Leikkaaja (резчик, в переводе), объясни им в двух словах, — обратился к «умнику» страшный человек.

— Хорошо, товарищ Глеб, — ответил тот. — Тогда оставляю вас на попечение Airut (распорядитель, в переводе). Отдыхайте с дороги, у нас есть еще пара часов.

Он кивнул парням, чтобы те выходили вон.

— А ужин? — возмутился Вилье.

— Не будет теперь вам ужина, — заметил «поп», он же Распорядитель. — Праведные дела только на голодный желудок делаются. Ничего, пост иной раз только на пользу.

Тот же самый провожатый провел их обратно до дверей хранилища.

— Наелись? — поинтересовался он.

— Ага, даже чуть не лопнули, — ответил Ритола. — Спасибо за гостеприимство.

— Так об этом, парни, и речи-то никакой не было, — сказал Распорядитель, пришедший сюда вместе с ними. — Вы здесь не для того, чтобы повеселиться.

— А для чего? — хором спросили пленники.

— В общем, в двух словах, — начал поп. — Сначала было намерение приспособить под это дело Финна, но сами видите, как все обернулось. Финн бы подошел, потому что упертый. Но, с другой стороны, кто знает, чего он там нахватался в свое время от этого святотатца Леннрота. Мог бы выкинуть какой-нибудь номер, а нам в этот раз ничего неожиданного не надо. У нас столичный гость приехал, интересуется. Не хотелось бы его надежды не оправдать. Вот поэтому Kalkki (чаша, в переводе), выбрала вас. Молодые, открытые для восприятия, энергичные — что очень немаловажно. Вот, собственно говоря, и все.

Охранник кивком головы предложил парням заходить внутрь их темницы.

— Погоди, а это Чаша, случаем не собирается нас того — гасить (kalkki также переводится, как известь)? — поспешно спросил Тойво.

— Да ничего с вами не случится, наверно, — вздохнул Распорядитель. — По крайней мере, мы вам не причиним физического вреда.

— А кто причинит? — Тойво ощущал очень большое беспокойство.

— Разве что сами себе, — ответил поп и ушел по своим делам. Коль он именовался «Распорядителем», то и дел у него было с избытком.

Парни зашли внутрь, где теперь стояла кромешная мгла.

— Эй! — окликнул через запертую дверь охранника Ритола. — Долго нам здесь сидеть?

— Да ближе к полуночи выпустим, — ответил тот и сгинул в сгущающихся сумерках вечера.

То ли от того, что они не поели, но в этом цементном ящике сделалось невыносимо холодно. Стылость бетона, казалась, пробирала до костей.

— Ты что-нибудь понял? — спросил у товарища Вилье.

— Да мы попали в полный дурдом, — ответил Тойво. — Несчастного Финна завалили только потому, что с Петербурга гость приехал. Резчик, Распорядитель, Чаша — словно в секретном обществе.

— Нет, не в обществе, а в Ложе — я о таком когда-то читал, — заметил Ритола. — В Масонской Ложе.

В принципе, когда на этом свете ничего невозможного нет, то и масонство, как таковое, на берегах озера Оулуярви вполне может быть. А может и не быть. Но неоспоримым оставался факт, что странные люди ведут себя самым странным образом. Когда дети подражают взрослым — это нормальное явление, это игра. Когда взрослые подражают детям — это уже патология. Ну а кто еще может придумать себе имена-клички, убивать с такой легкостью, будто после ужина убитый снова воскреснет? Игры взрослых людей всегда чреваты горем, которое они могут принести окружающим. Особенно самая любимая игра — в войнушку.

С другой стороны Резчик назвал гостя «товарищ Глеб». Это не совсем масонское обращение. Так говорят друг другу революционеры. Но разве революционеры не масоны? Дело запутанное. С идеей революции носятся, как правило, граждане евреи. В масонство евреев не берут. Тогда, кто же, черт побери, эти подпольщики?

То, что эта группа людей действует нелегально, сомнений не вызывало. Церковь и поп, умный начитанный Резчик, богатый влиятельный товарищ Глеб, поэтесса Чаша, охранники, обходительные и непохожие на уличных бандитов. Какая идея может держать их вместе?

— Что же, давай точить наше оружие, — сказал Тойво, запутавшись в своих размышлениях. — Мы не шиком лыты.

— Мы не лыком шиты, — поправил его товарищ по неволе.

— Чем бы мы ни были шиты, для нас главной задачей будет одна: чтобы нас самих не пришили.

Они вновь принялись затачивать свои пряжки и расчески, каждый оставаясь наедине со своими мыслями.

— В общем, — вдруг сказал Ритола. — Опасность, которая нам грозит, расцениваю, как смертельную. Поэтому при любой для меня возможности без колебаний подниму руку на попа, «умника», либо гостя, а также девушку.

— Так можно поднять даже ногу, лишь бы в последний момент не передумать. Ударить — не страшно, страшно решиться ударить. Ты, вообще, дрался когда-нибудь?

— Нет, — честно признался Вилье. — Разве что в детстве, но это не в счет.