Революция

Тойво слушал и молчал. Он умел делать хорошо и то, и другое. Пока его житие-бытие определялось, в основном, словом «сегодня». Каждое «вчера» выпадало из реальности, каждое «завтра» было загадочным и манящим. Планы на будущее, конечно, существовали, но они были донельзя размыты: хотелось раздобыть денег, а потом купить себе типографию, чтобы издавать книги. Каким образом обрести стартовый капитал и какую литературу печатать — такие вопросы пока были без ответов.

Куусинен, конечно, рассуждая о грядущих переменах, преследовал какую-то свою цель. Он много знал, у него была власть, а стремления к будущему — строго ограничены и направлены. Антикайнен для него был помощником, на которого можно было положиться и понадеяться. Но в свои планы Отто никого посвящать не собирался. Это Тойво понимал хорошо.

Как Ритола, так и он сам насобирали для Куусинена много материала о движении шюцкора, чтобы создалась картина общего настроения в финском обществе. Подобные «Союзу Силы» объединения возникали по всему миру, в основном, базируясь на национальной идее: и в Германии, и в Италии, и в Шотландии, и даже в России. Каждое из них развивалось в меру национального колорита.

— Все эти революционные движения — всего лишь поиск способа перераспределения материальных ценностей, так что не стоит особо заморачиваться и стучать себя пяткой в грудь: я революционер! — объяснял Куусинен. — Революция — это чудовище, пожирающее своих детей. Ее делают одни, а пользуются результатами другие.

— Так что — будет революция? — спросил Тойво.

— А ты думаешь, все эти революционеры расплодились просто для прихоти?

— Для прихоти и похоти, — пошутил Антикайнен, но Отто на шутку не откликнулся.

Мир уже знал несколько революций и одно боксерское восстание. Но так как боксеры восстали в Китае, никому до этого не было дела. Вот если бы настоящие боксеры подняли бузу в Англии, это было бы круто! А китайские боксеры — это несерьезно, может быть, они никакого отношения к спорту джентльменов и не имеют! Революции же во Франции и России показали всему миру, что не до жиру, быть бы живу! И в стороне ведь никак не остаться! Разве что бежать с насиженных мест.

Революционное движение расцветало буйным цветом, словно подпитываемое экономическим подъемом. Как уже упоминалось, вероятным достижением такого прогресса могла быть война. А война — могла предшествовать революции. Все могло быть.

— Интересная особенность, свойственная нашей жизни: если люди, по своей национальной составляющей — евреи, потянулись куда-то и начинают осваиваться в руководстве, значит, что-то изменится, причем, к неизменной выгоде этих евреев, — сказал Куусинен. — Желательно бы от них не отставать.

Тойво против такой выкладки не возражал: ему припомнились парни из начальственного состава шюцкора Гельсингфорса и революционеры, трущиеся с Сашей Степановым. Они ему, конечно, не нравились. Но, в конце концов, для взаимовыгодного сотрудничества не обязательно испытывать симпатии. Нужно использовать друг друга, стараясь, чтобы тебя самого использовали как можно меньше. Антикайнен устыдился таких своих мыслей: они показались ему подленькими и низкими. Но Отто, словно бы подслушав их, заявил:

— Чему быть, того не миновать. Надо искать в этом для себя преимущества. А для того, чтобы их найти, надо все это дело как следует изучить.

Нимало не заботясь о внезапной удрученности Тойво, Куусинен сообщил, что по «Союзу Силы» к сегодняшнему дню картина вырисовалась. Не в меньшей степени это случилось при помощи двух товарищей, отучившихся в Каяни в прошлом году. Финский шюцкор — это реальная сила, но она может быть направлена только на защиту. Никак не на нападение. Гельсингфорское отделение — не показатель. Здесь образовалось, скорее, полухулиганское объединение городских бандитов. Но основной состав «Союза Силы» — это совсем не городские жители. Их навыки в стрельбе во многом превосходят навыки в кулачных разборках горожан. Их навыки в маскировке во многом превосходят навыки горожан в мордобитии. Их навыки в выдержке и выносливости во многом превосходят навыки коллективных потасовок горожан. Словом, настоящий шюцкор — это Каяни, Савонлинна, Йоэнсуу и другие маленькие города и разбросанные среди лесов и озер хутора.

— Что вы хотите? — несколько невежливо спросил Тойво.

— Мы хотим, чтобы ты немного отвлекся от уличного хулиганства, и подключился к более серьезному и перспективному делу, усмехнулся Отто. — Причины, пожалуй, станут тебе самому ясны через некоторое время.

Дело-то, конечно, житейское. Не в шорники же, право слово, подаваться. Балансируя на грани закона, под недоброжелательными взглядами разного рода полицаев и иже с ними сам по себе вырабатывается некий бунтарский взгляд на государственное устройство. Союз молодых социалистов, в принципе, ничем не хуже шюцкора. Если там дают деньги на жизнь, то следует посмотреть: может, на те деньги и жить краше?

Куусинен внезапно заметил подавленность своего молодого товарища и расценил ее по-своему.

— Думаешь, как хорошо было раньше, в прошлом? — спросил он.