Революция муравьев

Их всего лишь пятьдесят тысяч революционеров, представляющих муравьев разных видов, а перед ними сто двадцать тысяч закаленных белоканских однородных солдат-союзников.

Принцесса последний раз пытается добиться примирения. Она посылает довольно отчетливый сигнал:

– Солдаты, мы ваши братья.

– Мы такие же белоканцы.

– Мы возвращаемся в родной город, чтобы сообщить, что грядет великая опасность.

– Пальцы собираются захватить лес.

В ответ – ничего.

103-я принцесса указывает усиком на белый плакат. Она уверяет, что это и есть знак угрозы.

– Мы желаем общаться с Матерью.

В этот раз челюсти белоканцев расправились с сухим треском, сомкнувшись плотным частоколом. Союзническое войско приготовилось к атаке. Договариваться поздно. Нужно поскорее придумать, как защищаться.

6-й предлагает сосредоточиться на левом фланге и ударить по солдатам с огромными челюстями. С помощью огня он рассчитывает посеять панику и растерянность в рядах этих неотесанных здоровяков и, заставив их переметнуться на сторону революционеров, направить против своих же.

103-я принцесса одобряет такой план, хотя при всем том она полагает, что горящие уголья лучше бы применить против полчищ скакунов.

Они спешно совещаются. Беда в том, что ряды революционеров состоят из разнородных насекомых – неизвестно, кто и как поведет себя во время массового побоища. Что будут делать все эти муравьишки, у которых даже нет боевых челюстей? Не говоря уже об улитках, которые еле шевелятся под тяжестью дымящихся жаровен… Скорее всего, они-то и запаникуют первыми, как только увидят, что их окружают муравьи-неприятели.

Союзническое войско неумолимо наступает стройными рядами, сформированными по кастовому признаку, в зависимости от размеров челюстей и уровня чувствительности усиков. А вот к ним подходит подкрепление. Сколько же их? Похоже, сотни и сотни тысяч.

По мере приближения неприятеля революционеры все отчетливее понимают: битва проиграна заранее. Многие крохотные букашки, присоединившиеся к революции из любопытства, предпочитают отречься от новообретенных убеждений и удрать.

Союзническое войско все ближе.

Улитки-носильщицы, смекнув наконец, что происходит, от страха широко раскрывают пасти в безмолвном вопле. В пасти у них 25 600 мелких острых зубов, которыми они обгладывают листья салата.

Улитки-леволапицы, которых легко узнать по ракушечной спирали – она у них закручена слева направо, – перепуганы до крайности. Они высоко поднимают рожки, их круглые глазенки с хлюпающим звуком вылезают из орбит, точно почки. Некоторые улитки пытаются встать на дыбы и, резко мотая головой, силятся сбросить со спины муравьев вместе с их бесполезной ношей. Следом за тем они бегут с поля боя.

Вот уже первая линия неприятельских стрелков занимает исходную позицию. Они выстраиваются почти в идеально ровный и плотный ряд. Брюшки у них вздымаются и залпом выпускают ядовитые желтые капли, которые, точно снаряды, обрушиваются на передовые шеренги революционеров. Раненые падают и корчатся от боли.

На смену первой линии стрелков уже подтягивается вторая; стрелки поднимаются – и наносят революционерам неменьший урон, чем их предшественники.

Революционеры валятся как подкошенные. В тылу их войска растет число дезертиров. В конце концов, они верят в Пальцев не настолько, чтобы противостоять великой федерации рыжих муравьев.

Пораженные кислотой улитки, обезумев от ужаса, тянут шеи к небу и принимаются мотать головами, щеря мелкие зубки и широко тараща глаза. Впадая в безудержную панику, они выделяют в два раза больше слюны – наверное, думают, что так смогут быстрее убежать. Революционеры, оказавшиеся слишком близко к улиткам, сплошь покрываются клейкой массой. А в некоторых перепуганные насмерть травоядные даже впиваются своими острыми, точно иголки, зубками.

То и другое войско стоят друг напротив друга, подобно двум зверям, изможденным и озлобленным. Пока что все спокойно. Но все знают: вот-вот начнется великая рукопашная схватка. Двести двадцать тысяч против пятидесяти тысяч – битва обещает быть грандиозной.

Один из муравьев-союзников вскидывает усик. И отдает обонятельную команду:

– Заряжай!

Над многотысячным частоколом вздернутых усиков тут же воспаряет сонм злых запахов.

Революционеры врезаются когтями глубоко в землю, готовясь отразить удар.

Сотни союзнических легионов устремляются прямо напролом. Скакуны мчат галопом. Поспешают и стрелки. Резчики бегут, вскинув головы, чтобы не задеть друг друга длинными челюстями-саблями. Легкая пехота наседает на тяжелую, поторапливая ее, – все это скопище движется, точно ленточный конвейер. Земля содрогается под поступью несметного воинства.

Два войска вот-вот схлестнутся.

Столкновение. Челюсти союзников из первых рядов вгрызаются в передовые шеренги революционеров.