Революция в стоп-кадрах

После очередной сборки я пришла в себя, вычистила каюту, загерметизировала свое барахло. Даже нашла время внести парочку изменений в последнюю партитуру Парка, прежде чем снова умереть, заменила парочку неуклюжих восьмушек на ноты своего сочинения и оставила все в кают-компании.

Дорон был прав. Мелодия оказалась неплоха, но ее надо было чуть-чуть подправить.

Бирнамский лес

Когда ты мертв, тебе снится лишь то, о чем говорит Шимп.

Это не телепатия. Механизм не умеет читать мысли. Но отправляет звуки, образы. Направляет цифры прямо тебе в мозг, и это быстрее любого троглодитского инструктажа. Там, в пустоте, ты искришь; вздымаешься к свету после столетий тьмы, и какие-то обрывки просто… приходят к тебе. Крохотные пузырьки озарений. Поначалу они разрозненны; ты сам разрознен. Но, как и ты, история собирается воедино, и когда открываешь глаза, а камень откатывается в сторону, тебе снится инструктаж, хотя никто не произнес и слова.

В этот раз я увидела монстра в подвале.

Механизм понятия не имел, что это. Бот проверял непонятные кислородные пики в Косой Поляне. Он успел выдавить пару изображений, прежде чем сигнал прервался: какие-то мутные уродливые кляксы в инфракрасном спектре, совсем не похожие на растения, которые, по идее, там росли.

Один заглохший бот – дело житейское, особенно так близко к двигателю; спектр постоянно корежили электромагнитные отклонения вместе с привычными мертвыми зонами и интерференцией. Механизм решил подождать, пока дрон не завершит работу и не появится из тени. Когда этого не случилось, послал еще одного робота вытащить первого бедолагу.

Но и этот тоже исчез.

Физические тросы – последнее средство; они вечно путаются в черном мерцающем подлеске. Потому Шимп не поскупился на пачку ретрансляторов, крохотных бусин для позиционирования, которые следующий бот оставлял бы за собой, подобно парящим жемчужинам. Каждый датчик оставался в пределах прямой видимости своих ближайших соседей впереди и сзади; каждый вел диалог с помощью невидимых лазеров, неуязвимых для электромагнитного вмешательства.

Безотказная система. В теории.

Три дрона растворились без следа. Механизм отступил, подсчитав расходы. Конечно, можно было и дальше усиливать стратегию грубой силы, которая пока оказалась безрезультатной, или сдаться и позволить мясу делать то, ради чего его вообще взяли на борт. Поэтому Шимп разморозил двух человек – Дао Ли и Кайден Бриджес, если верить манифесту, – и послал их внутрь.

Обоих я не знала.

– Это было пятьдесят килосек назад, – голос Шимпа скрутило от симуляции заботы. Очевидно, смерть двоих была трагедией.

А трех тысяч – служебной функцией.

– И никаких сигналов. Никакой телеметрии.

– Пока ничего.

– Думаю, я схожу внутрь, – сказала я наконец.

– Я бы не хотел, чтобы ты шла одна. – Намеренная, вкрадчивая пауза, несомненно выбранная из какого-нибудь банка кривляний под названием «Управление мяском». – Я выберу любое решение, которое не подвергнет тебя нецелесообразной опасности.

Кажется, механизм не мог произнести ни единого слова, чтобы не ткнуть меня носом в убийственную иронию.

– Сандей?

Желание смеяться исчезло; на его месте остались лишь пустота, а еще слегка подташнивало.

Я вздохнула:

– Пойду с ботом на привязи. Он разберется с потерей сигнала, а я вытащу трос, если тот запутается. Дао и Кайден были вооружены?

– Нет.

– А я буду.

– Я сфабрикую подходящее оружие.

– Не беспокойся. Захвачу резак со склада.

– Нет. Лазер будет не слишком избирателен, учитывая обстоятельства.

«Ты – монстр, – подумала я. – Сволочь, массовый убийца. Лжец. Самозванец».

«Беспомощная машина. Невинная марионетка».

«Фальшивый друг».

– Сандей, – снова произнесло оно, как и всегда делало, когда молчание превышало какой-то критический промежуток.

– Что.

– Это шанс спасти твоих друзей.

Мне хотелось закричать. Ударить что-нибудь, что угодно – так сильно, как смогу. Может, я даже так и поступила.

Если так, то Шимп об этом никогда мне не говорил.

Шимп выдал мне мачете: керамический клинок, мономолекулярная кромка, эластомотор в рукоятке посылал вибрации по всей конструкции и превращал обыкновенное лезвие с бритвенной заточкой в нечто, способное без особых усилий резать металл.

А боту механизм выдал пульсирующий тридцатимегаваттный лазер на свободных электронах.

С такой логикой я спорить не могла. На Поляне полно жизненно важной проводки, герметичных соединений и каналов, по которым шла огромная энергия. Лучевое оружие в человеческих руках могло нанести непоправимый ущерб в момент паники. Лучше пусть им управляет что-нибудь без лимбической системы, с рефлексами, близкими к скорости света. Мне Шимп доверил оружие для самообороны на ближней дистанции; боту же вручил дальнобойку.

Так мы и ждали, бок о бок, я твердо стояла на уходящей под уклон палубе, дрон парил на высоте в 1,8 метра над ней; ждали, когда Шимп откроет дверь в подвал.