Резистенция Платины

- Так уж и всегда?

Легонько поцеловав её в уголок рта, собеседница мурлыкнула:

- Ну... почти всегда.

- Но всё же, Тоишо-сей, почему вы выдаёте себя за мужчину? - не в силах сдержать любопытства, повторила свой вопрос беглая преступница. - Самозванство - это же государственная измена. За такое казнят.

- Вы же умная девушка, Ио-ли, - грустно улыбнулась любовница. - Неужели сами не догадались? Я же вам всё рассказал о своей жизни.

Машинально отметив, что даже в такой сугубо интимной обстановке Хваро говорит о себе как о мужчине, Платина принялась лихорадочно перебирать в памяти их долгие разговоры.

- Вы меня разочаровываете, - поддразнила её подруга, проведя кончиками пальцев по плоскому животу Ии. - Неужели так сложно?

- Не сложно, - возразила та, убирая её руку. - Только не мешайте.

- Хорошо, не буду, - со вздохом согласилась собеседница, глядя на неё сверху вниз.

- У вашей матушки родились близнецы, - задумчиво пробормотала приёмная дочь бывшего начальника уезда, вновь останавливая шаловливые пальчики Хваро. - И однажды они заболели...

- Матушка говорила, что в тот год от лихорадки умерло очень много детей, - любовница легла на спину, положив скрещённые руки под голову.

- Так ты Акайо! - вполголоса охнула Ия, садясь на постели и всё ещё не веря в очевидную разгадку.

- Да, - дрогнувшим голосом подтвердила Хваро. - Только прошу вас никогда меня так не называть. Я уже давно привык к своему имени и не хочу слышать другого.

- Конечно, Тоишо-сей! - поспешно кивнув, пришелица из иного мира вновь устроилась рядом. - Но как же ваши родители решились на такой обман?

- Я ещё никому об этом не рассказывал, - отрешённо проговорила собеседница, уставившись в потолок немигающим взглядом. - Вы первая.

- Если вам так тяжело об этом говорить, - пожала плечами разрываемая любопытством девушка, - то лучше не надо.

Сладостная истома, охватившая тело и душу, начала потихоньку проходить, уступая место привычной осторожности, и Платина решила не торопиться, надеясь, что у них ещё будет время для откровенных бесед.

Но любовница то ли уже безоговорочно ей доверяла, то ли просто желала высказаться, устав хранить в душе тяжёлую тайну.

- За несколько месяцев до того, как это случилось, отец простудился на охоте и слишком поздно послал за лекарем. Тот вылечил его, но предупредил, что он больше не сможет иметь детей. Отец приказал сохранить свой недуг в тайне. Лекарь всё рассказал маме уже после его кончины. Наверное, отец ещё и поэтому так тяжело переживал смерть моего брата. Мама говорила, что он словно обезумел. Долго не хотел верить, что его род пресёкся, и некому будет провести церемонию поклонения предкам перед его табличкой. Я уже рассказывал, что отец очень серьёзно относился к обычаям и традициям. Непонятно, кто из богов или демонов толкнул его на такой обман? Или он сделал это из-за помутившегося сознания? Только отец приказал скрыть смерть брата и объявил всем, что умерла Акайо. Брата так и похоронили под женским именем, а чтобы хоть немного успокоить его дух, в поминальной табличке сделали тайную надпись.

"Ну и зачем все эти сложности?" - мысленно хмыкнула до крайности удивлённая Платина, жадно ловя каждое слово.

Прожив в этом мире почти полгода, она уже успела многое узнать о здешних нравах, прониклась, так сказать, местным менталитетом и искренне не понимала: для чего старому барону понадобилось объявлять дочь сыном, не только обрекая ту на постоянную угрозу сурового наказания за самозванство, но и по сути обманывая не кого-нибудь, а само Вечное небо?

В понимании Ии всё это как-то плохо сочеталось с образом мышления аборигенов, а особенно с почитанием обычаев и традиций.

"Мог бы усыновить кого-нибудь из дальних родственников, - думала она. - Тогда бы и род не пресёкся, и обманывать никого не пришлось. Видно, у папаши Хваро крыша капитально съехала. Или на самом деле всё было не совсем так, а может, и совсем не так".

- Все, кто знал моего отца, говорили, что он отличался необыкновенной стойкостью и упрямством, - в голосе рассказчицы ясно слышалась какая-то особенная теплота пополам с сожалением. - Но скрытая болезнь и обрушившиеся на нашу семью несчастья сломили и его. Он пережил своего сына всего лишь на два месяца. Мама осталась совсем одна. Если бы она раскрыла обман, то опозорила бы память мужа, стала бы нищей и обрекла бы меня на жалкую участь чьей-нибудь пятой наложницы. Ну кто бы взял в жёны девушку из семьи с такой репутацией? И тогда она оставила всё как есть, вручив мою судьбу воле Вечного неба.

То ли в силу особенностей характера, или же помня об уже известных ей преступлениях Хваро, только Платина очень скоро пришла в себя.

Ещё совсем недавно, казалось, всецело захватившая её буря эмоций со сладостными стонами и криками страсти успела очень быстро как будто "подёрнуться туманом", словно это произошло не буквально только что, а день-два или даже неделю назад.

Быстренько "переварив" выплеснувшуюся в кровь слоновую дозу гормонов, Ия вновь вернулась в своё обычное настороженное ко всему происходящему состояние.