Резистенция Платины

Последнему Ия обязательно научится. Удочки в сарае она видела, леску можно попросить у управителя. Уж в этом он точно не откажет. Даже скамейка у озера есть. Осталось только червей накопать или мух с кузнечиками наловить. Ну этим делом можно и служанку озадачить.

И стихи надо учить. Неплохо бы завтра при расставании прочитать что-нибудь коротенькое, но со смыслом. Ну и к его возвращению не помешает выучить что-нибудь эпичное. Можно даже из произведений того "голубого" поэта, что так нравится барону.

Приёмной дочери бывшего начальника уезда пришлось изрядно поднапрячь память, чтобы вспомнить сколько-нибудь подходящие строки.

Эти умственные усилия потребовали немало времени и сил, так что уснула девушка поздно, а проснувшись, испуганно посмотрела в окно, с облегчением убедившись, что ещё не рассвело. Тем не менее она приоткрыла створку и, выглянув наружу, разглядела на востоке розовеющие отблески зари.

Несмотря на долгое пребывание в этом мире, Платина крайне неохотно пользовалась ночным горшком, предпочитая ходить в уборную.

Когда она возвращалась обратно, дверь в кладовку приоткрылась, и оттуда выглянула заспанная физиономия Охэку.

- Это вы тут ходите, госпожа?

- Я, - ответила та, поднимаясь на сквозную веранду. - Вставай, поможешь мне одеться и сделать причёску.

- А чего так рано-то? - обиженно протянула собеседница, и Ия тут же вспомнила свою служанку в доме начальника уезда.

- Потому что так надо, - проворчала она, давя нарастающее раздражение. - И побыстрее, я тороплюсь!

- Да, госпожа, - кивнула простолюдинка, вновь скрываясь в кладовке.

Ждать она себя не заставила, но, помогая хозяйке облачиться в платье из тяжёлой, расшитой золотом парчи, не удержалась от вопроса:

- Господина хотите проводить?

- Да, - сухо подтвердила Платина.

- Так он, наверное, ещё не скоро поедет, - широко зевнула Охэку.

- А вот ты и проверь, - усаживаясь перед зеркалом, усмехнулась Ия.

- Это как? - служанка даже растерялась.

- Сбегай на конюшню и узнай, - стараясь говорить не терпящим возражения тоном, приказала приёмная дочь бывшего начальника уезда.

- Сейчас? - удивилась собеседница.

- Именно сейчас! - глухо рыкнула девушка. После предательства Оки она уже не так сочувствовала представителям угнетаемых классов, как в самом начале своего пребывания в этом мире. - Ну!

- Да, госпожа, - втянув голову в плечи, пролепетала служанка. - Слушаюсь, госпожа. Только как же вы?

- Бегом! - теряя терпение, рявкнула беглая преступница, вскакивая и замахиваясь для удара.

Резко присев, Охэку испуганной мышью выскочила из комнаты. Открыв окно, Ия увидела, как служанка торопливо шагает по тропинке.

- Я сказала - бегом! - крикнула Платина.

Оглянувшись, Охэку подхватила подол платья и рванула вперёд, сверкая бледно-серыми нижними штанишками.

- Вот же-ж! - выдохнула девушка, вновь усаживаясь на табуретку и начиная расчёсывать спутанные после сна волосы.

Видимо, устроенная ею выволочка благотворно повлияла на исполнительность простолюдинки. Едва приёмная дочь бывшего начальника уезда успела кое-как закрепить причёску золотыми шпильками, как во двор перед домом вбежала запыхавшаяся Охэку. Добежав до могильного холма, остановилась, переводя дух, помахала рукой и выпалила:

- Там уже коней седлают!

- Спасибо, - машинально поблагодарила девушка, бросаясь к двери.

Когда она примчалась к главной башне, там уже стояли четверо верховых. Кроме своего дядюшки-головореза, хозяина замка собрались сопровождать господин Тэворо со своим любовником и старый слуга Куюми. Правда, тот восседал на низеньком, пузатом ослике, но выглядел не менее важно и значительно, чем дворяне.

У ведущей к парадному входу каменной лестнице широкоплечий, бородатый слуга в коричневой куртке держал под уздцы знакомого вороного коня.

Заметив Ию, господин Мукано нахмурился.

- Зачем вы здесь?

- Я пришла проводить господина, - восстанавливая дыхание, ответила Платина, стараясь смотреть ему в переносицу и вновь ощущая противный, липкий страх.

- Ещё очень рано, - издевательски усмехнулся собеседник. - В такой час маленькие девочки должны крепко спать.

Один из геев-телохранителей презрительно фыркнул. Девушке показалось, что даже старый слуга землевладельца скривил губы в глумливой усмешке.

Ужасно, до зубовного скрежета хотелось огрызнуться, сказать что-нибудь хлёсткое, запоминающееся и обидное. Однако, то ли от растерянности, то ли из-за страха перед матёрым головорезом ничего подходящего в голову не приходило. Но самолюбие не позволяло оставить последнее слово за ними. Тогда пришелица из иного мира решила использовать другое оружие, тоже весьма популярное в просвещённой среде Благословенной империи. А именно: лицемерие.

- Даже малые дети ценят любовь и заботу, господин Мукано, - ханжески вздохнув, потупила взор Ия. - Не зря же неблагодарность считается величайшим позором в глазах людей и Вечного неба.

Выслушав её неожиданную отповедь, дядюшка Хваро раздражённо зашипел:

- Вы собрались учить меня основам морали?