Рядовой Рекс

Едва заметное движение бровью трубача – и оркестр, оборвав мелодию на верхней ноте, умолк. Из-за спины Виктора выступили немолодой майор в форме кавалериста и красавец грузин в морском кителе. Кавалерист распушил усы, поправил переброшенной через плечо вышитый рушник и громоподобным голосом спросил:

– А туда ли мы попали? В этом ли курене красавица живет?

– Может, не в той гавани братва якорь бросила? – подхватил моряк. – Не на ту вершину сел орел?

Машу пока прятали за занавеской, и она сквозь щелку разглядывала бледного от волнения орла и его новых друзей, с которыми он, видно, получал Золотую Звезду.

– Вот это да-а, – прошептали над ухом. – Шестнадцать Героев! Вот это свадьба! Смотри, Машка, если хоть в мыслях изменишь своему разведчику, удавлю собственными руками, – шепнула подруга по палате.

А полковник Дроздов, понимая, что и раненые, и здоровые долго будут помнить эту свадьбу, что молва о ней разлетится по всем фронтам, тыловым поселкам и городам, что искалеченные войной люди хоть немного отвлекутся от тяжких мыслей, а те, кому через день-другой – снова на фронт, тоже уедут с улыбкой радости, лихорадочно вспоминал старинный свадебный обряд, но, так ничего и не вспомнив, решил импровизировать.

– И курень тот, и вершина та, – солидно начал он. – Гора, как видите, самая высокая, а дом – самый красивый и богатый. И люди здесь живут один другого лучше. Одной семьей живут, так что братьев и сестер у нашей горлицы много.

Вдруг откуда-то сбоку к Дроздову подошла пожилая нянечка и что-то шепнула на ухо. Профессор понимающе кивнул и строго закончил:

– Так что это… как его… выкуп нужен!

Нянечка, поджав губы, одобрительно кивнула и незаметно одернула китель на Дроздове.

Кавалерист еще больше распушил усы, подмигнул моряку и сообщил:

– Купец у нас больно привередлив. Поглядеть бы товар… Тем более что есть здесь один человек, – неожиданно зазвенел его голос, – который тоже хочет видеть… У многих из нас такого человека вообще нет. Был – и не стало. А у него, – кивнул он на Виктора, – есть. В общем, как этот человек скажет, так тому и быть! – дрогнувшим голосом закончил кавалерист.

И тут из-за спины Виктора показалась моложавая, но рано поседевшая женщина с радостно-грустными, синими-пресиними глазами. Маша как увидела ее, так и обмерла!

«Она», – сразу решила Маша.

Горло перехватил спазм, а глаза наполнились слезами. Сама не понимая почему, Маша вдруг почувствовала к этой незнакомой женщине такую беспредельную любовь, такую нежность, что захотелось броситься ей на грудь. Если бы Маша могла ходить, она бы мигом сбежала по лестнице и вдоволь наревелась на ее плече.

А женщина тем временем легко поднималась по ступенькам, смотрела по сторонам, вроде бы приглядываясь к сестричкам и легко раненным девушкам.

– Нет, – неожиданно певучим голосом сказала она, – здесь я нашей горлицы не вижу. Так что поднимай, моряк, якорь – и разворачивай корабль.

– Стоп, стоп, стоп! – протестующе поднял руки Дроздов.

А Маша чуть не рванулась вперед на своей расписной коляске.

– Главная ценность этого… куреня, – стрельнул он глазами в сторону кавалериста, – в другом месте. Милости прошу… – Он вопросительно посмотрел на женщину.

– Ирина Михайловна, – назвала себя мать Виктора.

Кто-то распахнул дверь, и на площадку выехала бледная Маша. Ирина Михайловна как бы споткнулась. Мгновение, всего одно мгновение смотрели в глаза друг другу женщины. И чего только не было в их взгляде – требовательность, ревность, любопытство… Но вот эти чувства улетучились, и они поняли, что полюбили друг друга.

Виктор давно хотел и побаивался этой встречи. Понравятся ли, лягут ли друг другу на сердце самые дорогие для него женщины?.. То, решающее, мгновение казалось ему невыносимо долгим. А когда увидел дрогнувшие губы матери и полные счастья глаза Маши, у него сразу свалился камень с души.

Друзья тащили по лестнице выкуп – несколько ящиков шампанского. Оркестр наяривал «Рио-Риту». Все как-то разом засуетились, забегали, загалдели. Звенела посуда, громыхали стулья, слышался смех, хлопанье пробок, а Маша и Ирина Михайловна держали друг друга за руки, по их щекам текли слезы радости.

И вдруг рассыпалась барабанная дробь. Вперед вышел человек в штатском и поднял свою единственную руку.

– Товарищи, – тихо, но очень слышно сказал он. – Как заведующий загсом Сокольнического района города Москвы я уполномочен зарегистрировать брак между гражданином Громовым Виктором Владимировичем и гражданкой Орешниковой Марией Владиславовной.

Сразу стало тихо. Оркестр не к месту грянул свадебный марш, но тут же осекся.

– Прошу жениха и невесту к столу.

Виктор бережно подвез коляску с Машей к стоящему посреди зала столику.

– Учитывая необычные обстоятельства, а также то, что команда Героев буквально похитила меня из здания загса, я буду краток и задам всего один вопрос. Гражданин Громов, согласны ли вы взять в жены гражданку Орешникову?

Виктор сглотнул ставший вдруг плотным воздух и сипло ответил:

– Да.

– Гражданка Орешникова, согласны ли вы стать женой гражданина Громова?